Лорел натянуто улыбнулась и захлопнула дверь.
ГЛАВА XXI
Дэвид бросился к машине Лорел, помог ей выйти и под руку
повел в школу. Тамани вытащил из рюкзака перчатки. До чего же они надоели! Еще
максимум неделя, и он выбросит их подальше, хочется верить — навсегда.
Застегнув липучку на запястье, он задумчиво посмотрел на
свою руку, до сих пор ощущая на плече пальцы Лорел, ее ладонь под своей
ладонью. Может, следовало быть более настойчивым? Может, тогда бы он добился
большего? Но надолго ли? На день? Пусть даже на неделю: она вскоре
почувствовала бы себя виноватой и снова прогнала бы его.
Войдя в школьный коридор, Тамани сразу увидел Лорел. Она
стояла к нему спиной, а Дэвид небрежно обнимал ее за плечи. Тамани старался не
поддаваться ревности. У людей, как и у фей, чувства не вечны, особенно в
юности. Однажды Лорел обмолвилась, что не ищет «единственную любовь». С тех пор
Тамани затаил надежду, хотя поведение Лорел шло вразрез с ее словами.
Прохладная ладонь коснулась его запястья, возвращая в
реальность из мира грез.
— Я тебя звала, а ты не слышал, — на безупречном
американском английском сказала Юки.
— Извини.
Тамани по долгу службы полагалось быть начеку: секундная
невнимательность могла стоить Лорел жизни. Именно поэтому Шар так не хотел
доверять ему это задание. Мысленно отругав себя за то, что замечтался о Лорел,
забыв о ее же безопасности, Тамани с улыбкой повернулся к Юки, прислушиваясь к
разговору Лорел и Дэвида.
Юки улыбнулась в ответ и спросила, знает ли он какую-то
неведомую телевизионную программу. Тамани покачал головой и предложил ей
рассказать подробнее. Дальше все пошло как по маслу: Юки болтала о человеческих
музыкантах, пересказывала сплетни из Интернета и нелепые сюжеты телешоу, а
Тамани оставалось только заинтересованно кивать.
Лорел отправилась на свой первый урок. Юки как раз объясняла
разницу между японскими айдору
[6]
и американскими старлетками
[7],
и Тамани аккуратно сместился, провожая Лорел взглядом. Он заметил Дэвида, когда
тот врезался в него плечом, оттолкнув от Юки.
— Смотри, куда идешь! — Тамани захотелось сломать ему нос.
Или шею.
Но Дэвид только оглянулся с довольной улыбкой и зашагал
дальше по коридору.
— Прости, братишка, — обронил он, передразнивая акцент
Тамани, — Виноват.
— Не пойму, что Лорел в нем нашла, — осуждающе сказала Юки,
— Она такая классная. А он слегка... неотесан.
Тамани кивнул и снова стал всматриваться в толпу. Юки
нетерпеливо потеребила его за плечо, интересуясь, все ли в порядке. Он открыл
рот, чтобы ответить, и тут наконец увидел.
Вцепившись в лямки рюкзака, Лорел грозно сверкала глазами.
Тамани не сразу поверил, но разъяренный взгляд был обращен не на него.
На Дэвида!
Неплохой поворот сюжета.
И все-таки гнев Тамани не утихал. Почему он не может
встретить соперника лицом к лицу? Подраться с Дэвидом, отбить Лорел, ухаживать
за ней так, как принято в мире фей, — правда, при этом он выдаст их обоих. Весь
урок истории он кипел от ярости. Лорел сидит так близко — в нескольких дюймах,
— и что это меняет? Она могла быть и за сто миль отсюда. За тысячу. За миллион.
И она — Осенняя, а значит, есть и другие препятствия. Но
сейчас думать о них не хотелось.
И середине урока Лорел передала ему записку результаты опыта
со светящимся раствором. Тридцать семь минут, как раз между ней и Юки. По
правде говоря, он не знал, какой отсюда следует вывод, если вообще следует. Он
взял ручку и принялся писать ответ, зачеркивая и начиная заново. Правильные
слова не находились. А есть ли они? Тамани со вздохом сунул свои каракули и
рюкзак, не глядя на Лорел и не зная, заметила ли она его метания.
Выходя из класса, Лорел беспокойно взглянула на него и
помахала рукой, но даже дружеский жест показался Тамани насмешкой. Он неохотно встал,
собрал ворох бесполезных книг и пошел па следующий урок.
К концу второго часа ему все окончательно опротивело. Он
проводил Юки, но не пошел на свой урок, а, бесцельно побродив по школьному
двору, отправился на стоянку и сел в машину. Опустив крышу и расстегнув
рубашку, он с наслаждением подставил лицо солнцу, пробивающемуся сквозь осенние
облака.
За несколько минут до звонка на обед Тамани заставил себя
вернуться в школу, приняв решение, которое принимал как минимум дважды в
неделю. Боль, гнев и опасения, что все останется по-прежнему, не напрасны.
Здесь он видит ее глаза, здесь его согревает ее улыбка — пусть даже
адресованная другому. За это стоит страдать.
Но он не обязан терпеть безропотно.
Коридор был пуст. Через несколько минут из дверей хлынет
поток учеников; половина из них ринутся побыстрее добыть еды. Прожорливые
твари! Тамани набрал код на своем шкафчике — хотя какая разница, если туда
кто-то залезет? — и дернул задвижку. Бросив рюкзак, он задумался, чем бы
заняться в обед. Может, Юки захочет перекусить с их компанией? Хотя его тянуло
к Лорел, физиономию Дэвида он сегодня не вынесет.
Послышались шаги: навстречу, сверкая глазами, шел Дэвид.
Вокруг увивались одноклассники — наверное, раньше ушли с урока. Как там в
человеческой поговорке про зверя и ловца? Тамани знал, что надо бы отвернуться
и не поддаваться на провокации. Не хватало еще связываться с человеком; и без
того дел полно. Вместо этого он ответил Дэвиду свирепым взглядом. Око за око.
Дэвид замедлил шаг и остановился поблизости. Воздух между
ними как будто наэлектризовался.
— Какие-то проблемы, Лоусон? — спросил Тамани.
Дэвид молчал, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Правда,
за два года Тамани убедился, что этот парень может быть упрям как осел. Такой
не отступит.
— Сам знаешь какие, — ответил он.
— Другими словами, у тебя проблема со мной? — Тамани сделал
два шага вперед.
— От тебя вообще одни проблемы.
Дэвид, в свою очередь, шагнул навстречу. Теперь они
находились на расстоянии вытянутой руки.
Тамани снова двинулся вперед. Все взгляды были прикованы к
ним.
— Ну давай, говори начистоту! — еле слышно сказал он.
— Даже моего словарного запаса не хватит, — парировал Дэвид,
скрестив руки на груди.
Это было еще не хамство — разве что с точки зрения ботана, —
но, надо признать, вышло остроумно.
— К счастью, — сказал Тамани, зловеще ухмыляясь уголком рта,
— я знаю больше слов, чем ты, ойншекс
[8].
— Он вложил в гэльское слово больше презрения, чем в нем было. Прозвенел звонок
на обед, однако Тамани ничего не слышал.
