Дает ли профессиональное коммуникационное образование любого качества подобную специализацию?
Ответ – нет.
Значит, эти необходимые для определенных областей дополнительные знания людям, получившим базовое коммуникационное образование в высшей школе, приходится приобретать либо в процессе работы, либо за счет дополнительного образования и самообразования.
Умение «включить голову» или, по Канеману, способность к когнитивному усилию полезны всегда.
При работе в коммуникационном агентстве особенно.
Множественность разных клиентских задач, умение легко перестроиться с проблемы на проблему, найти верный тон общения, вникнуть в специфику – это качества хорошего коммуникационного менеджера.
Как-то, выступая на конференции преподавателей коммуникационных кафедр вузов, посвященной именно вопросу компетенций, я продемонстрировал слайд, который несколько провокационно назывался «Картина мира по Писарскому».
В индуизме существует представление о земле, которая покоится на трех слонах, стоящих на черепахе. Черепаха плывет в Мировом океане.
Моя персональная интерпретация этой аллегории сводилась к тому, что Мировой океан есть меняющееся безграничное пространство коммуникаций; невозмутимая черепаха олицетворяет собой здравый смысл, а стоящие на ней слоны – три ключевые компетенции, необходимые толковому коммуникатору.
Вот они:
– адекватность;
– вовлеченность;
– эмпатия.
Свойство адекватности сравнимо с отражением в зеркале. Подобно тому как отражение не существует само по себе и возникает лишь при расположении напротив зеркала отражаемого объекта, адекватность не существует как таковая, в отрыве от предложенных обстоятельств. Она всегда реакция на «раздражение». Таких раздражителей в жизни коммуникатора масса: клиентские задачи, меняющиеся инструменты, мощный и постоянный поток информации. Сохранить адекватность изменениям, суметь вписаться в них, быть разным с разными людьми в разных обстоятельствах – трудная, но необходимая компетенция. Лучшее определение адекватности, встреченное мной, таково: «Это умение делать ровно две вещи: вовремя молчать и вовремя говорить».
Вовлеченность – ключевой показатель, коррелирующий с результатами деятельности. Изначально вовлеченность рассматривалась некоторыми исследователями отношений в рабочих коллективах как способность человека к адаптации к трудовой роли. Адаптированный к задачам, органично вписавшийся в коллектив работник интеллектуально и эмоционально разделяет ценности компании, склонен воспринимать ее бизнес как «свой», у него существенно выше мотивация к достижению результата.
Но компетенция вовлеченности не ограничивается «увлеченностью» работой. Для меня это способность к продолжительным усилиям, умение сохранять внимание и добиваться неочевидного результата.
Специалисты, легко скользящие по поверхности коммуникационных проблем, подобно водомеркам по поверхности воды, обречены. Нежелание или неумение вникнуть, погрузиться в проблематику – гарантия столь же поверхностного результата.
Ну и, наконец, эмпатия. С этим все ясно: умение со-ощущать, со-чувствовать – это главное, что позволяет расположить к себе собеседника, и, если что, – счастливое качество, позволяющее сгладить большинство досадных профессиональных промахов, от которых никто не застрахован. В психологии существует пришедшее из физики понятие «раппорт» – осознанное и контролируемое создание взаимного резонанса для достижения определенных целей. Возможно, оно точнее передает мою мысль, но оставим его специалистам в области НЛП
[8]. А мне, циничному манипулятору-коммуникатору, все-таки ближе «эмпатия» – способность эмоционального понимания и сопереживания. Какими бы современными гаджетами мы не были вооружены, сколь далеко бы не находились друг от друга в беседе или переписке, какими бы взвешенными рациональными рекомендациями не снабдили бы нас высоколобые аналитики, личное общение, в конечном счете, остается единственным универсальным рабочим инструментом, которым располагают коммуникаторы. – Что ты умеешь делать? – иногда спрашивают меня.
– Мне кажется, общаться с людьми, больше ничего, – отвечаю, не кривя душой.
Карьера в коммуникациях. Как высоко можно взлететь?
Милая девушка (коих в нашей коммуникационной профессии большинство) или молодой человек завершают учебу в высшем учебном заведении. За плечами годы веселой студенческой жизни. В багаже – образование по специальности «Реклама и связи с общественностью» или «Журналистика», опыт месячной «производственной практики» в коммуникационном агентстве или маркетинговом подразделении крупной компании, неплохой русский, грамотное владение компьютером, достаточно свободный английский язык и тысяча-другая «друзей» в социальных сетях. В глазах любопытство и некоторая настороженность. Впереди – будоражащая неизвестность. Таков портрет типичного соискателя начальной позиции на коммуникационном рынке. Выступая перед студентами, я иногда спрашиваю аудиторию: придя в коммуникационный бизнес, чем бы вы хотели заниматься? Ответ вполне предсказуем: подавляющее большинство желают заниматься ивентами – организацией мероприятий и креативом. Я вполне понимаю, что творится в этих юных головах. Хочется напряженной интересной работы. Хочется творчества. Хочется наблюдать зримые результаты своего труда. Праздника хочется, черт возьми! И желательно каждый день. Мне жаль разочаровывать ребят, но работа в современном коммуникационном агентстве не сплошной вечный праздник. Но и не скучно у нас – это тоже правда. Так с чего начать «юноше, обдумывающему житие»? Всякий желающий строить карьеру в коммуникациях сталкивается с одной принципиальной развилкой: работа на стороне клиента или на стороне агентства – профессионального участника рынка? В каждом выборе свои плюсы и минусы.
Трудясь in house на стороне заказчика, вы получаете опыт в определенном рыночном сегменте, достоинства и недостатки интеграции в коллектив, не заточенный исключительно под решение коммуникационных задач, глубокие знания коммуникации по исключительно «своей» проблематике и карьерные перспективы в компании, ограниченные, как правило, позицией главы маркетингового департамента, рекламного или PR-подразделений.
