– Ольга Романова, глава фонда «Русь сидящая».
КОММЕНТАРИЙ
Некорректное слово с негативной окраской.
КОММЕНТАРИЙ
«Термин был утвержден в 2005 году на Всемирном съезде секс-работников в Брюсселе. В декларации, принятой на съезде, сказано: “Секс-работа – это добровольное оказание сексуальных услуг за деньги одним взрослым человеком другому взрослому человеку. Секс-работник – это взрослый мужчина, женщина или трансгендерный человек, добровольно оказывающий сексуальные услуги другому взрослому человеку за деньги”»,
– Ирина Маслова, руководитель ассоциации «Серебряная Роза».
КОММЕНТАРИЙ
«В отличие от оскорбительного слова “проституция”, у которого даже нет определения в нашем законодательстве, секс-работа имеет вполне четкое значение. И да, это такая же работа, как другие. Даже если представить себе идеальный мир, в нем будет секс-работа. Ее будет меньше, так как многие сейчас идут туда из-за социально-экономических проблем, но она никуда не денется. Это не хорошо и не плохо, это просто так есть»,
– Ирина Маслова, руководитель ассоциации «Серебряная Роза».
«Секс-работа – общепризнанный термин, все врачи в СПИД-центрах так говорят. Он нейтральный, никого не оскорбляет, просто называет предмет»,
– Мария Годлевская, равный консультант Ассоциации «Е.В.А.».
КОММЕНТАРИЙ
Насилие не должно быть сексуальным. В словосочетании «сексуальное насилие» прилагательное «сексуальное» перекрывает весь смысл второго слова «насилие». Слово «сексуальный» в значении «привлекательный» имеет позитивную окраску, что лишнее при разговоре о насилии. Напротив, «сексуализированное» говорит о том, что затронута личная граница тела человека, поэтому оно намного лучше подходит к описанию насилия. Поэтому многие специалисты, которые работают с людьми, пострадавшими от насилия, стараются не использовать термин «сексуальное насилие» – только «сексуализированное».
КОММЕНТАРИЙ
«Что касается адского термина “срок дожития”, то он взялся из правительственных нормативных документов. Это средний срок жизни гражданина на пенсии, который государство получает из статистики и который должен использоваться для определения размера накопительной пенсии. Звучит, конечно, ужасно: как будто люди не живут, а безрадостно доживают. Пусть в этих нормативных документах термин и остается»,
– Татьяна Дроздова, руководитель проекта Young Old.
КОММЕНТАРИЙ
«Такие слова, как “престарелый” или “старый”, звучат обидно, а витиеватые намеки типа “серебряный возраст”, “почтенный возраст”, “возраст счастья” больше подходят для поздравлений с юбилеем, чем для разговора о проблемах. “Старый”, с одной стороны, это определение некоего периода жизни, с другой – принадлежность к самому старшему возрастному сегменту общества. И продолжительность жизни в стране влияет на то, можно ли назвать человека старым или нет. А с третьей стороны – это период, когда человек перестает вносить активный вклад в жизнь общества. Я стараюсь избегать слова “старый”, чтобы никого не задеть. Я бы сказала, что термины “престарелый” и “пожилой” корректно употреблять в отношении самого старшего сегмента, после 75–80 лет. Но я и этих слов стараюсь избегать, так как дискурс заботы, который очень важен для общества, часто лишает старшего человека субъектности, активной позиции. Люди в рамках этого дискурса как будто исключаются из процесса принятия решения.
Сама я предпочитаю использовать слово “старший”, аналог английского elder, когда говорю о людях старше 60–65. Для людей моложе корректнее будет использовать термин “средний возраст”, “третий возраст”. Хорошее слово “олдстер” (oldster), такая калька с английского, созвучная “хипстеру”. Я использую его, когда говорю о “модных” старших, чей образ жизни не уступает образу жизни молодых (хотя в английском это слово просто значит “пожилой”, а мне просто нравится его звучание).
Мы с командой Young Old сейчас делаем городской фестиваль образования, образа жизни, культуры и технологий для, как мы говорим, “новых старших”»,
– Татьяна Дроздова, руководитель проекта Young Old.
«Специфичность ситуации со “старостью” в том, что к социально уязвимой группе относятся все люди с определенного возраста. Это как если бы некорректными были слова “ребенок” или “взрослый”. С одной стороны, это говорит о тяжелейшей проблеме – мы ощущаем, что у нас дискриминирована в какой-то степени почти треть населения страны. С другой – переназвать целый период жизни – задача трудно выполнимая. Тут уж проще изменить отношение. В достойной, благородной старости ведь нет ничего плохого.
В русском языке действительно недостаточно слов для обозначения старости. Прежде всего, нет нейтрально-уважительного обозначения человека. В этой ситуации “пожилой человек”, “пожилые”, “старшие”, “старшее поколение” выглядят хорошими вариантами»,
– руководитель аналитического отдела фонда «Старость в радость» Елена Иванова.
КОММЕНТАРИЙ
«Прилагательное “трудный”, во-первых, слишком общее (неясно, чем и для кого он трудный), а во-вторых, навешивает ярлык на всю личность. У подростка может быть плохо с дисциплиной и соблюдением правил, но при этом он отлично играет на гитаре, рисует или пишет стихи – это трудный подросток? Непонятно»,
– Анна Привезенцева, психолог подросткового центра «Точка».
