Когда я наконец спускаюсь вниз, воздух наполнен пьянящими ароматами ужина. Стол накрыт. Лучшие тарелки, лучшие бокалы, шампанское, а еще Марк где-то раздобыл тканые салфетки. Господи. Я даже не знала, что у нас есть салфетки. Он улыбается мне, когда я вхожу, и его глубокие карие глаза смотрят на меня, скользя по очертаниям моего тела. Я выбрала минималистское черное бархатное платье, мои темные волосы слегка забраны назад и открывают длинные золотые серьги, которые Марк подарил мне на день рождения.
— Восхитительно, — говорит он, снова оглядывая меня с головы до ног, пока зажигает последнюю свечу.
Я молча смотрю на него в ответ. Я нервничаю. Он стоит там, такой красивый, такой надежный. И он видит ее — мою тревогу. Поэтому откладывает все, чем занимался, и подходит ко мне.
— Все будет хорошо. Ему будет приятно, если ты попросишь. Все будет хорошо, — шепчет он мне на ухо, крепко прижимая к себе.
— Но что, если он спросит о них? — Я вскидываю на него глаза. Я не могу больше об этом говорить. Я не хочу больше о ней думать.
— Он знает тебя. Он знает, что у тебя есть причины, по которым ты об этом просишь. А если он станет интересоваться твоими родителями, мы справимся с этим вместе. Договорились? — Он отстраняется и смотрит мне прямо в глаза.
Я неохотно киваю.
— Ладно, — шепчу я.
— Ты мне веришь? — спрашивает он.
Я улыбаюсь.
— Безусловно.
Он тоже улыбается.
— Вот и хорошо. Давай наслаждаться нашим ужином от всей души.
И в этот момент раздается звонок в дверь.
7
Среда, 3 августа
Свадебное платье
Приветливая ирландка подшивает складки свадебного платья, склонившись к моим коленям. Ее зовут Мэри. Я стою там, в тончайшем эдвардианском крепдешине, и наблюдаю за происходящим — отстраненно и не зная, что и чувствовать. Каро, моя свадебная атташе, следит за процессом. Это она помогла мне найти платье. Она знакома с несколькими дизайнерами по костюмам, работавшими для кино. А дизайнеры по костюмам обычно держат у себя немало винтажных вещей: они покупают их на аукционах, копируют для съемок, а потом продают в интернете. Все в идеальном состоянии. И это платье — той же породы. Оно идеально.
К этой портнихе в подвальчик на Сэвил Роу
[14] мы пришли ради небольших переделок. Много и не понадобится, платье сидит на мне как перчатка.
К этой портнихе ходил отец Каро, когда еще был жив. Я не знаю, как именно он умер, возможно, от инфаркта, он был уже стар. Каро — очень поздний ребенок, мне кажется, она появилась на свет, когда ему было лет шестьдесят. Мне мало что о нем известно — только осколки информации из разговоров, недостаточные, чтобы раскрыть тему. В туалете на первом этаже ее дома висит чек в рамочке. Чек на миллион фунтов, на его имя. В самом доме в Хэмпстеде, завещанном лично Каро, пять этажей, а еще сад размером с Рассел-сквер за этим домом. Ее отец был миллионером старой школы, по крайней мере, к такому выводу я пришла. В гостиной, небрежно прислоненный к стене, стоит оригинал Уорхола.
В общем, когда Каро дает мне советы, я стараюсь к ним прислушиваться, если могу себе это позволить. Платье мне подгоняют бесплатно. Не знаю почему, но я не отказываюсь.
— Отлично, все готово, милая. — Мэри стряхивает нитки с колен, поднимаясь.
Когда мы снова оказываемся на улице, Каро поворачивается ко мне.
— Поздний ланч?
Я умираю от голода. Я не ела со вчерашнего вечера. И, в крайне нерациональном порыве, я решила пропустить сегодня завтрак, чтобы не испортить мерки для платья. Знаю, знаю, в день свадьбы я все равно буду есть. По правде говоря, я очень даже предвкушаю это — банкет, который мы заказали, обещает быть просто чудесным. Все забронировано, депозит внесен. Проба меню на следующей неделе. Потрясающе. Боже, как я хочу есть!
— Было бы идеально.
Я смотрю на часы, они показывают три часа дня. Позже, чем мне казалось, но мне и вправду нужно поговорить с ней. Потому что звук нервных шагов босых ног Марка раздается в моей голове, словно на повторе. Мне нужно поговорить о работе Марка. Я не хочу этого, но я должна. Мне просто необходимо с кем-то потолковать. Пусть даже я почувствую себя предательницей оттого, что обсуждаю наши отношения с другими людьми. Обычно все совсем наоборот. Обычно мы с Марком обсуждаем других людей. Друг о друге мы практически ни с кем не говорим. Мы — отдельная ячейка общества. Непроницаемая.
Надежная. Есть мы, и есть весь остальной мир. Так было. До того, как все это началось.
Но дело не в Марке, проблема тут вовсе не в нем. Я просто не знаю, как поступить. Как исправить то, что происходит. Каро, кажется, читает это по моему лицу.
— Пошли. Мы отправляемся к Джорджу, — заявляет она.
Да, Джордж. У Джорджа в это время суток будет тихо. Это роскошный, «только для своих», ресторан со столами под навесом, выходящим на другую сторону улицы в самом сердце Мэйфейр. Галерея дает Каро доступ куда угодно. Она берет меня за руку и ведет глубже в Мэйфейр.
— Что случилось? — интересуется она, как только официант ставит перед нами два запотевших бокала воды со льдом и исчезает.
Я смотрю на нее, глотая воду, и долька лимона настойчиво тычется мне в губу.
Каро ухмыляется.
— Только не говори мне, что ничего не случилось, ты совершенно не умеешь врать, Эрин. И ты отчаянно хочешь мне что-то рассказать, это видно. Так говори. — Она подносит свой бокал к губам и делает глоток, выжидая.
А у меня заканчивается вода. И лед гремит в бокале.
— Если этот разговор и состоится, тебе придется сразу его забыть. Пообещай мне. — Я осторожно ставлю пустой бокал обратно на стол.
— Да черт возьми, крошка. Ладно, хорошо, обещаю. — Она откидывается на спинку стула и поднимает брови.
— Марк… Его уволили. — Мой голос чуть тише, чем раньше, я отлично вижу бизнесменов, сидящих через три столика от нашего. Мало ли что.
— Что? Уволили? — Она подается вперед и тоже понижает тон до моей громкости. Ну и парочка мы с ней, черт возьми.
— Нет, пока не уволили. Он в оплачиваемом отпуске, но финансового пакета не будет. Никаких единовременных выплат. Они заставили его уйти с должности в обмен на рекомендации. Если бы он отказался, они все равно его уволили бы, но без рекомендаций. Судя по всему, они так и хотели поступить, пока его босс не уговорил остальных начальников на уход по собственному желанию.
— Что?! Что за дерьмо! Это же… да это просто смешно! Черт возьми, он хоть в порядке? — Каро переключила октаву. Бизнесмен заерзал на стуле и повернулся в нашу сторону. Я шикнула на нее.
