Я понимаю, что он хочет сказать. И он, конечно, прав. Шутка ли, обед на восемьдесят персон — нам стоит об этом подумать. И, честно говоря, у них просто изумительное домашнее вино. Нам большее и не понадобится.
— Да, хорошо. Договорились. Но давай сделаем все, как полагается. Можем мы до самого конца издавать все положенные звуки? Я хочу всё попробовать, все блюда. Ведь почему бы и нет, правда? Такой случай выпадает раз в жизни. Мы все попробуем, а решение примем якобы в самом конце. Хорошо?
Он расслабляется.
— Хорошо. Отлично. Спасибо.
Я сжимаю его ладонь. Он сжимает мою. Что-то почти неуловимое мелькает в его глазах.
— Эрин. Спасибо, что ты… Ты поняла. На меня так много всего навалилось, и я знаю, что могу порой реагировать не самым лучшим образом. — Его взгляд скользит по ближайшим пассажирам. Они полностью поглощены своими телефонами и книгами. Марк наклоняется ко мне и понижает голос. — Я чаще всего замыкаюсь от стресса. А ты знаешь, что обычно у меня подобного стресса не бывает, поэтому мне так сложно со всем этим справиться. Так что спасибо.
Я сжимаю его руку еще сильнее и кладу голову ему на плечо.
— Я люблю тебя. Все в порядке, — шепчу я.
Он слегка ерзает, выпрямляясь на сиденье. Он еще не закончил. Скажет что-то еще. Я поднимаю голову.
— Эрин, на прошлой неделе я кое-что сделал… — Он замолкает.
И вглядывается мне в лицо. Мне становится нехорошо. Такие фразы всегда пробирают меня до печенок. Фразы, которые готовят к чему-то. Обычно к плохим новостям.
— Что ты сделал? — мягко спрашиваю я, потому что не хочу его отпугнуть. Не хочу, чтобы он замкнулся.
— Слушай, прости, что не сказал тебе этого раньше. Мне просто казалось, что такой разговор будет не ко времени, но нужное время все не наступало, и это начало превращаться в проблему. То есть уже превратилось. — Он замолкает. И глаза у него полны раскаяния. — Я отменил наше свадебное путешествие.
— Ты… что?
— Не все, не целиком. Я отменил только одну неделю. Мы поедем на Бора-Бора лишь на две недели. — Он продолжает изучать мое лицо, чтобы понять, как я отреагирую.
Он отменил наше свадебное путешествие. Нет, не отменил, просто сократил, вот и все. Но — не спросив меня? Ни слова мне не сказав? Не поговорив со своей будущей женой? Тайком? А теперь, после того как я согласилась сэкономить на угощении, он решил, что наконец может мне об этом сказать. Ага. Ладно.
Я отчаянно пытаюсь осознать его слова. Понять, что это значит. Но ничего не выходит. Это важно? Возможно, что нет. Я не могу всерьез беспокоиться об этом. Я не могу заставить себя обидеться. Нет ощущения, что это серьезный повод. Осмелюсь сказать: я не против. А должна быть против? Хотя, возможно, тут дело в том, что он солгал. Да. А он солгал? Это ведь не вполне ложь, не так ли? Он просто сделал что-то, не спросив меня. Но, по крайней мере, он рассказал об этом сейчас. Хотя… ведь рано или поздно он должен был признаться, так ведь? Какая у него была альтернатива? Не говорить мне, пока мы не окажемся в самолете? Нет, он обязательно рассказал бы мне. И это нормально. Я просто была занята. Я была слишком занята своей работой. К тому же две недели на тропическом острове — это хорошо. Не просто хорошо, а чертовски здорово. Некоторым людям за всю жизнь такого не выпадает. А мне эти недели сами по себе и не нужны. Мне нужен только он. Я лишь хочу стать его женой. Разве нет?
Мы проясним с ним все это позже. А прямо сейчас я не хочу его отпугнуть. Не стану усугублять ситуацию. Он совершил ошибку и сожалеет, на этом все.
Я поднимаю руку, наши пальцы все так же переплетены, и я целую его костяшки.
— Все нормально. Не беспокойся об этом. О деньгах мы поговорим позже. А пока давай просто наслаждаться этим днем. Ладно?
Он улыбается, но глаза его остаются печальными.
— Ладно. Давай просто наслаждаться этим днем.
И мы наслаждаемся.
В сверкающем бальном зале, украшенном зеркалами и дубовыми панелями, мы садимся за накрытый белой скатертью стол, одинокой льдиной дрейфующий в море полированного паркета. Дружелюбный официант приносит нам затейливые блюда, художественно украшенные сезонными закусками. Как только все варианты аперитивов оказываются на столе, метрдотель объясняет нам каждый и передает сдержанно оформленное меню с названиями и ценами. После чего исчезает за дверью, скрытой среди деревянных панелей, оставляя нас наедине.
Мы изучаем меню.
ЗАКУСКИ
Лобстер с кресс-салатом, яблоком и шафрановым соусом.
32 фунта / персона
Устрицы на льду с луковым соусом, лимоном, ржаным хлебом и маслом.
19 фунтов / персона
Аспарагус с перепелиными яйцами и свекольно-сельдерейным соусом.
22,50 фунта / персона
Умножить на восемьдесят человек. И это только закуски. Я смотрю на Марка, он жутко бледнеет. Я ничего не могу с собой поделать. Я хохочу. Он смотрит на меня, и облегчение явственно проступает у него на лице. Он улыбается и поднимает бокал, намекая на тост. Я поднимаю свой.
— За то, чтобы обойтись без закусок?
— За то, чтобы обойтись без закусок, — хихикаю я.
И мы принимаемся за вкуснейшие аперитивы. Они стоят своих денег до последнего пенни. Я лишь радуюсь, что платить за них нам не придется.
В качестве главного блюда мы выбираем «Домашний пирог “Кафе Ройял” с цыпленком и беконом, спаржевой фасолью и нежным картофельным пюре, 19,50 фунтов».
На десерт мы решаем взять «Черный шоколад с дикими ягодами: крем-мусс из черного шоколада и компот из дикой вишни, 13 фунтов».
Плюс тридцать бутылок домашнего красного вина, тридцать бутылок домашнего белого и двадцать бутылок игристого.
И нам кажется, что мы отлично со всем справились, пока метрдотель Жерар не присоединяется к нам после кофе. И выясняется, что минимальная сумма заказа составляет шесть тысяч фунтов. Нам наверняка сообщили об этом еще в прошлом году, когда мы бронировали заказ, но мы явно не слушали, а если и слушали, то нам — тогда — это не показалось важным. Жерар говорит, чтобы мы не волновались, мы можем получить нужную сумму, просто вписав в заказ послеобеденный кофе и сырную нарезку на восемьдесят персон. Что как раз добавит тысячу триста фунтов к нашему общему счету. Мы соглашаемся. А что еще нам остается делать? Свадьба ведь через три недели.
После чего, сытые и преисполненные сожаления о потраченном, мы спускаемся в метро на станции Пикадилли. Перед турникетами Марк хватает меня за предплечье и останавливает.
— Эрин, мы не можем этого сделать. Серьезно, это просто смешно. Слишком дорого, ты согласна? Нам нужно отменить все, как только приедем домой, пусть мы потеряем залог, черт с ним, но отменим сразу. Церемонию проведем в Церкви Всех Душ, а потом отправимся в местный ресторан, например. Или к моим родителям, они могут организовать банкет в загородном стиле, ведь так?
