— Который разговаривает с той милой леди вон там. — Марк указал на женщину, которая явно была из эскорт-службы: латексные сапоги до колен и усталый оценивающий взгляд. Ричарду, похоже, не мешала ее слабая заинтересованность в разговоре, он болтал за двоих.
— Ого! Ну ладно. Интересно. — Такого я не ожидала. Действительно «ого».
Марк улыбнулся и кивнул, а мне не удалось сдержаться, и я фыркнула от смеха. Он тоже рассмеялся.
— Мы с Ричардом близкие друзья, — подчеркнул он с нарочитой торжественностью. — Он прилетел на сутки из швейцарского банка. А я, по сути дела, его куратор. Или нянька? Кто знает. Но я обязан идти с ним туда, куда ему захочется. То есть, как выяснилось… сюда. А какую документалистику ты снимаешь?
— На данный момент — почти никакой. Но я, по правде говоря, только начала. Я сняла короткометражку о норвежских рыбаках. Своего рода привет Мелвиллу: «Местный герой»
[10] и «Старик и море» в одном флаконе, понимаешь?
Я проверила, не стало ли ему скучно. Он улыбнулся и кивком попросил продолжить. Мы говорили с ним два часа напролет, выпили две бутылки «Крюга» на двоих, которые, как я поняла, оплачивать собирался он, а этот счет был примерно равен месячной плате за мою квартиру. Разговор и шампанское текли легко. Когда он улыбался, у меня непроизвольно напрягались мышцы на бедрах.
Но волшебство было разрушено, когда друг Марка поймал его взгляд, стоя в другом конце комнаты, и жестом показал, что они с подружкой уходят. Видимо, пришли к какому-то соглашению, давшемуся им нелегко.
— На этой волшебной ноте, боюсь, я вынужден попрощаться. — Марк неохотно поднялся.
— Тебе придется ждать его возвращения? — поинтересовалась я. Я не хотела просить у него номер телефона, я хотела, чтобы он попросил мой.
— Господи, нет, это было бы… Нет, слава богу. Я посажу их в такси, и на этом моя работа закончится. А ты?
— Квартира Каро тут буквально за углом. Я, наверное, сегодня переночую у нее на диване.
Я уже поступала так раньше и не могла не признать, что ее диван куда удобнее моей кровати.
— Ты же в северной части города живешь, да? Обычно?
Теперь он тоже тянул время. Поверх его плеча я видела Ричарда, который с пассивно-агрессивным видом топтался у лестницы. Его спутница уже наверняка поднялась на улицу, и к ней приставали прохожие.
— Ага, да, в северной. Финсбурри-парк. — Я не очень понимала, куда ведет нас этот разговор. Мы в нем словно барахтались.
Но вот Марк резко кивнул головой, приняв решение.
— Отлично. Ладно, если вкратце: сестра подарила мне на Рождество кинопроектор, и я им, честно говоря, наслаждаюсь. Устроил экран на пустой стене своей квартиры. Штука получилась просто эпичная. Не хочешь сама убедиться? У меня есть документальные фильмы. Это надолго, но я собирался посмотреть четырехчасовой фильм о Николае Чаушеску.
Я взглянула на него. Он шутит? Чаушеску? Решиться сложно. Это было самое удивительное и странное приглашение из всех, которые я получала. Я все никак не отвечала, но он продолжал говорить, тянул время.
— Бывший диктатор Румынии. Пел «Интернационал» на собственной казни. Слишком мрачно? Возможно. Но как тебе вариант? Довольно крутой фильм. У него был даже собственный автобус — «чаушескобус».
Он сделал паузу. Он был идеален.
— Потрясающе. Просто потрясающе. Я и правда с удовольствием посмотрю этот фильм. Так что я в деле.
Я вынула из своего клатча свежеотпечатанную визитку и протянула ее Марку. Делала я это всего в третий раз с тех пор, как забрала визитки из типографии после выпускного в прошлом месяце. Но жест казался отработанным. Одну визитку получил Дейви, вторую — Каро, а теперь третья отправилась к Марку Робертсу.
— Я свободна на следующей неделе. Давай посмотрим это четырехчасовое кино про Чаушеску.
С этими словами я растворилась в самом сердце клуба.
И мне потребовался весь мой самоконтроль, для того чтобы не оглянуться через плечо, пока я не завернула за угол.
5
Среда, 20 июля
Первое интервью
Марк звонит мне с работы в 7 : 23 утра. Что-то не так. В его голосе чувствуется паника. Он ее сдерживает, но я все равно ее улавливаю.
И напрягаюсь, сидя на стуле. Я никогда раньше не слышала даже намека на подобный тон в его голосе. Меня пробирает дрожь, хотя в комнате довольно тепло.
— Эрин, слушай, я в туалете. Они забрали мой «блэкберри», и мне приказано прямо сейчас покинуть здание. У выхода из туалета меня ждут два охранника, которые выведут меня на улицу. — Он слегка задыхается, но все еще держит себя в руках.
— Что происходит? — спрашиваю я, а в голове мелькают образы террористических атак и дрожащих кадров, снятых телефоном.
Однако тут что-то другое. Я знаю, что дело не в этом. Основа происходящего мне уже известна — такое случалось не раз.
— Лоуренс вызвал меня в свой кабинет в семь часов. Он сказал, что, по слухам, я подыскиваю себе другое место и он считает, что для всех вовлеченных сторон будет лучше, если я уйду с сегодняшнего дня. Он с радостью предоставит мне рекомендации, но мой стол уже освободили, и я должен отдать свой служебный телефон перед тем, как выйти из здания. — На линии на миг повисает тишина. — Он не упомянул, кто ему донес.
Снова тишина.
— Но все нормально, Эрин. Я в порядке. Ты же знаешь, после того как нас увольняют, нас тут же отправляют на встречу с эйчарами. Выводят из одной комнаты и заводят в другую, где тебя ждет инспектор по кадрам. Прикрывают свои чертовы задницы. Бога ради, полная же чушь! Инспектор спрашивает, «был ли я здесь всем доволен», потом я должен сказать: «Да, это было замечательно, и в итоге все сложилось к лучшему. Лоуренс оказал мне услугу. Открыл мне путь к следующей ступени, тра-та-та». — Марка несло. И он чувствовал мою тревогу даже по телефону. — Но все нормально, Эрин. Все будет хорошо. Я обещаю. Слушай, я должен сейчас идти с этими ребятами, но я буду дома через час или около того.
А вот я не дома.
Я на данный момент в тюрьме Холлоуэй, и вот-вот начнется мое первое интервью. Он же не мог об этом забыть, правда? Я в тюремной комнате для посещений. Черт! Марк, пожалуйста, пусть я тебе там не понадоблюсь. Пожалуйста, пусть у тебя все будет в порядке.
Но если я нужна ему, я поеду к нему.
Вот ведь черт! Эти постоянно разрывающие нас силы притяжения: твоя собственная жизнь и необходимость «быть там». Либо жизнь, либо отношения. Не важно, сколько сил ты вкладываешь, получить то и другое одновременно нельзя.
— Мне стоит приехать домой? — спрашиваю я.
