8 сентября. В Москве подписан Акт о передаче ГДР немецких культурных ценностей, находящихся на временном хранении в СССР.
9 сентября. В «Литературной газете» статья В. Перцова «Голоса жизни» (с. 3–4), в которой, в частности, резко осуждаются «религиозные эпигонские стихи Пастернака, от которых несет нафталином из символистского сундука образца 1908–1910 годов» (с. 4).
11 сентября. Распоряжением Совета министров СССР образован Владимиро-Суздальский историко-художественный и архитектурный музей-заповедник. В состав музея-заповедника включены историко-архитектурные памятники трех городов – Владимира, Суздаля и Гусь-Хрустального и двух сел – Боголюбова и Кидекши.
12 сентября. В докладной записке с грифом «Секретно» Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам «О недостатках научно-атеистической пропаганды» отмечается, что
постановления ЦК от 7 июля и 10 ноября <1954 года> некоторыми партийными организациями, идеологическими учреждениями и ведомствами не выполняются, вместо усиления научно-атеистической пропаганды они значительно ослабили ее, а в ряде мест совершенно прекратили.
Между тем духовенство за последнее время активизировало свою деятельность по целому ряду направлений.
<…> Так, за период с 1954 по 1957 год Русская православная церковь пополнила ряды духовенства за счет окончивших духовные учебные заведения на 287 человек, другие религиозные центры – на 286 человек. В текущем учебном году в духовных учебных заведениях Русской православной церкви обучается 1198 человек. Характерно, что церковники свои учебные заведения стремятся комплектовать, главным образом, за счет молодежи. За последние три года приток заявлений от молодежи, желающей обучаться в этих учебных заведениях, увеличился в два раза. Руководители церкви и религиозных объединений стремятся расширить контингент слушателей и сеть духовных учебных заведений. <…>
В результате повышения доходов руководство православной церкви и религиозных культов сумело создать для духовенства хорошие материальные условия, а также привести в надлежащий вид церковные здания и помещения.
В то же время, – говорится в записке, —
Госполитиздат, издательство Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний, как и другие центральные издательства, совершенно недостаточно выпускают популярной дешевой научно-атеистической литературы. Печатный орган Общества – журнал «Наука и жизнь» слабо занимается пропагандой естественнонаучных и атеистических знаний; мало уделяют внимания пропаганде атеизма журналы «Коммунист», «В помощь политическому самообразованию», «Вопросы философии» и другие центральные и республиканские общественно-политические журналы, а также центральные, республиканские, краевые и областные газеты.
Авторы записки предлагают
Министерству высшего образования СССР и философским факультетам университетов обеспечить подготовку специалистов-философов с глубокими знаниями вопросов атеизма, способных квалифицированно вести научно-атеистическую пропаганду. В связи с этим внести соответствующие изменения в учебные планы и программы философских факультетов.
Организовать в Академии общественных наук при ЦК КПСС, в Институтах философии Академии наук СССР и союзных республик, а также на философских факультетах университетов разработку научных проблем по вопросам атеизма (РГАНИ. Ф. 4. Оп. 16. Д. 554. Л. 5–13).
13 сентября
Состоялся вечер итальянских поэтов (кажется, в Политехническом музее). Отвечая на записку, в которой спрашивалось о том, почему Пастернак не присутствует на вечере, председатель Сурков объяснил, что Пастернак написал антисоветский роман, против сердца русской революции, и отдал его для опубликования за границу.
Это было первое публичное обвинение против Б. Л., выдвинутое пока еще в устной форме (О. Ивинская. Годы с Борисом Пастернаком. С. 260).
Не позднее 17 сентября. Секретарь правления СП СССР Борис Полевой сообщил в ЦК КПСС, что
связанные с Соединенными Штатами реакционные силы, действующие в комитете по Нобелевским премиям, предполагают в пику Советскому Союзу дать премию по литературе Борису Леонидовичу Пастернаку за его творческую деятельность, а также за его неопубликованный в Советском Союзе, но широко и сенсационно публикующийся в западном мире роман «Доктор Живаго». <…>
Ставя Центральный Комитет в известность об этом, – говорится в письме, – хотелось бы получить указание, какую позицию мы должны заранее занять в этом вопросе и какие меры нам следовало бы предпринять («А за мною шум погни…». С. 138).
17 сентября. В «Правде» «заметки композитора» Георгия Свиридова «Искоренять пошлость в музыке», где резко критически оценены исполнительная манера и репертуар Марка Бернеса:
Пластинки, «напетые» им, распространены миллионными тиражами, являя собою образец пошлости, подмены естественного пения унылым говорком или многозначительным шепотом. Этому артисту мы во многом обязаны воскрешением отвратительных традиций «воровской романтики» – от куплетов «Шаланды полные кефали» до слезливой песенки рецидивиста Огонька из фильма «Ночной патруль». В народе всегда считали запевалой того, кто обладает красивым голосом и истинной музыкальностью. Почему же к исполнению эстрадных песен у нас все чаще привлекают безголосых актеров кино и драмы, возрождающих к тому же пошлую манеру ресторанного пения? (с. 6).
Этот выпад был продублирован в этот же день появившимся в «Комсомольской правде» (с. 3) фельетоном А. Суконцева и И. Шатуновского «Звезда на „Волге“», где Марк Бернес обвиняется в том, что он якобы пытался сбить старшину ОРУДа.
22 октября при обсуждении вопроса «О фактах неэтичного поведения артиста Бернеса М. Н.» на коллегии Министерства культуры СССР М. Бернес категорически отверг предъявленные ему в газетах обвинения и отказался раскаиваться. Тогда его предупредили, что в случае повторения фактов «недостойного поведения» он будет лишен звания заслуженного артиста РСФСР.
Следствием газетных публикаций стало практически трехлетнее отлучение актера от киносъемок и записей на пластинки. Ему была оставлена только возможность выступлений на радио (Летопись российского кино. 1946–1965. С. 425, 421).
25 сентября. В «Правде» (с. 2) за подписью «В. Михайлов» статья, в целом высоко оценивающая роман Всеволода Кочетова «Братья Ершовы», на который к тому времени уже появилось 12 восторженных рецензий в разных изданиях
324, но и отмечающая ряд его недостатков.
