Бернстайн с женой поужинали с Пастернаком, и дирижер нашел его «и святым, и кавалером». Бернстайн вспоминал, что они несколько часов проговорили об искусстве и музыке и о «взгляде художника на историю». Позже он исправил себя и заметил, что их разговор «на самом деле представлял из себя его монологи на эстетические темы». Когда Бернстайн пожаловался, что ему трудно найти общий язык с министром культуры, Пастернак ответил: «Какое отношение имеют министры к культуре?»
411
11 сентября Пастернак с женой, впервые появившись на публике после нобелевской истории, присутствовали на концерте в консерватории, где были исполнены 10-я симфония Шостаковича и 24‐й фортепианный концерт Моцарта.
Пастернак зашел к Бернстайну за кулисы, и они крепко обнялись. «Вы вознесли нас на небеса, – сказал Пастернак. – Теперь мы должны возвращаться на землю» (П. Финн, П. Куве. С. 234–235).
15–28 сентября. Официальный визит Н. С. Хрущева в США. Хрущев стал первым руководителем СССР, посетившим Соединенные Штаты.
20 сентября. В «Комсомольской правде» статья Андрея Туркова «В погоне за дешевым успехом» – жесткая критика стихов Евгения Евтушенко.
Сентябрь. Сплошное глушение передач «Голоса Америки» сменяется выборочным.
Выходит в свет первый номер журнала «Наука и религия».
В США в течение месяца находится делегация советских композиторов и музыкальных чиновников в составе Дмитрия Кабалевского, Тихона Хренникова, Константина Данькевича, Фикрета Амирова, Бориса Ярустовского и Дмитрия Шостаковича. Как в книге «Шостакович: Жизнь. Творчество. Время» пишет Кшиштоф Мейер,
разумеется, ею руководил Хренников, который каждое утро «разбирал» текущие события с остальными членами делегации. Этот «разбор» был обычной раздачей указаний и касался прежде всего содержания возможных заявлений и способа поведения членов делегации на официальных встречах.
На одной из пресс-конференций, где композиторов из СССР упрекнули в том, что они пишут по указке партии, Шостакович, – как вспоминает Т. Хренников, —
заявил буквально следующее:
– Я считаю коммунистическую партию Советского Союза самой прогрессивной силой мира. Я всегда прислушивался к ее советам и буду прислушиваться впредь.
После этих слов интерес корреспондентов угас, конфликта не получилось, конференция вскоре завершилась.
И сейчас я думаю о том, что вряд ли кто из них смог до конца понять и Шостаковича, и всех нас. Мы верили тому, что партия консолидировала все лучшее, прогрессивное. А там, где были ошибки, это казалось ошибками конкретных людей («Так это было». С. 161).
Журналы в сентябре
В «Октябре» (№ 9) подборка Евгения Евтушенко со стихотворением «Ты спрашивала шепотом…», которое, по мнению безымянного автора заметки «Напечатали, а что потом?..» в еженедельнике «Литература и жизнь» (23 сентября), «являет собой пример беззастенчивой пошлости».
Эта публикация обратила на себя внимание и Отдела науки, культуры и школ ЦК КПСС по РСФСР – в докладной записке от 18 сентября признано «необходимым указать редакции журнала „Октябрь“ на ее неразборчивость в отборе материала для печатания и выступить со статьей, в которой подвергнуть критике стихотворения Е. Евтушенко, опубликованные в девятом номере журнала „Октябрь“ за 1959 год». Отдел культуры ЦК КПСС, в свою очередь, пообещал, что вдобавок с Е. Евтушенко «будет проведена беседа в секции поэтов Московского отделения Союза писателей» (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958–1964. С. 287–289).
В экземпляре журнала, который выдают читателям в Российской государственной библиотеке, вся эта подборка Евгения Евтушенко заменена ксерокопией:
Ты спрашивала шепотом:
«А что потом?
А что потом?»
Постель была расстелена,
и ты была растерянна…
Но вот идешь по городу,
несешь красиво голову,
надменность рыжей челочки
и каблучки-иголочки…
В твоих глазах —
насмешливость,
и в них приказ —
не смешивать
тебя сейчас
с той самою
раздетою и слабою.
Но это – дело зряшное.
Ты для меня вчерашняя,
стыдящаяся,
жалкая,
как в лихорадке, жаркая.
А как себя поставишь ты,
и как считать заставишь ты,
что там другая женщина
лежала жалко,
жертвенно
и спрашивала шепотом:
«А что потом?
А что потом?»
Октябрь
1 октября. Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О литературно-художественных альманахах», разрешающее эту форму изданий и призывающее «принять меры по улучшению выпуска художественной литературы местными издательствами».
10 октября. В «Литературной газете» статья Виктора Некрасова «Почему это не сделано?» с требованием увековечить память советских людей, расстрелянных в Бабьем Яру под Киевом.
11 октября. В «Комсомольской правде» опубликовано письмо «В защиту Юрия» инженер-подполковника Игоря Полетаева, служившего в НИИ Главного артиллерийского управления, где, в частности, было сказано:
Мы живем творчеством разума, а не чувства, поэзией идей, теорией экспериментов, строительства. Это наша эпоха. Она требует всего человека без остатка, и некогда нам восклицать: ах, Бах! ах, Блок! <…> Хотим мы этого, или нет, они стали досугом, развлечением, а не жизнью.
И в печати, и в обществе возникла дискуссия, в которой стихотворением «Физики и лирики», 13 октября опубликованным в «Литературной газете», принял участие и Борис Слуцкий:
Что-то физики в почете.
Что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчете,
Дело в мировом законе.
Значит, что-то не раскрыли
Мы, что следовало нам бы!
Значит, слабенькие крылья —
Наши сладенькие ямбы,
И в пегасовом полете
Не взлетают наши кони…
То-то физики в почете,
То-то лирики в загоне.
Это самоочевидно.
Спорить просто бесполезно.
Так что даже не обидно,
А скорее интересно
Наблюдать, как, словно пена,
Опадают наши рифмы
И величие степенно
Отступает в логарифмы.
12 октября. В докладной записке Отдела науки, культуры и школ ЦК КПСС по РСФСР о недостатках в работе Союза композиторов СССР, в частности, сказано:
