В «Литературной газете» под общей шапкой «Агрессорам – смирительную рубашку!» статьи С. С. Смирнова «Куба – да, война – нет», Г. Боряна «Ложь г-на Кеннеди», Г. Кублицкого «Трусливые хищники», П. Бровки «Голос нашей Родины – голос разума» и т. п.
Д. А. Поликарпов, откликаясь на записку В. Е. Семичастного от 26 сентября, сообщает секретарям ЦК КПСС:
Как видно из записки и приложенных к ней материалов, В. Гроссман не только не сделал правильных выводов из проведенных с ним разговоров, но все более ожесточается и отходит на чуждые позиции в оценке советского общества. <…>
Учитывая, что в литературной среде широко известны обстоятельства, связанные с рукописью его предшествующего романа, и существует весьма настороженный интерес к тому, как будут далее развиваться события, Отдел культуры считал бы в этих условиях необходимым провести еще один прямой политический разговор с Гроссманом, а также с наиболее близким ему человеком – писателем С. Липкиным (цит. по: Ю. Бит-Юнан, Д. Фельдман. Василий Гроссман: Литературная биография. С. 142).
В Гослитмузее вечер, посвященный 70-летию Марины Цветаевой, под председательством Ильи Эренбурга.
Люди в восторге от Вашего выступления, – 27 декабря написала Ариадна Эфрон Илье Эренбургу. – Многие плакали – и не из плакучих (Почта Ильи Эренбурга. С. 516).
26 октября. Д. Кеннеди отдает приказ о подготовке вооруженного вторжения на Кубу. Заседания Совета безопасности ООН прерваны. У Тан начинает конфиденциальные переговоры с представителями СССР, США и Кубы.
Как указывает Р. Медведев,
вечером 26 октября Кеннеди получил письмо, которое было продиктовано лично Хрущевым и даже не отредактировано. Советский премьер убедился теперь, что действия США не являются блефом и что мир оказался на краю пропасти. <…>
Хрущев не отрицал теперь, что на Кубе имеются советские ракеты. Американская блокада потому не имеет смысла, так как все оружие уже доставлено к месту базирования. Но ракеты находятся под контролем советских офицеров и не будут использованы для нападения на США. «В этом отношении, – писал Хрущев, – вы можете быть спокойны. Мы находимся в здравом уме и прекрасно понимаем, что если мы нападем на вас, то вы ответите нам тем же. Но тогда это обернется и против нас, и я думаю, вы это тоже понимаете. Из этого следует, что мы люди нормальные. Как же мы можем допустить, чтобы произошли те несуразные действия, которые вы нам приписываете? Только сумасшедшие могут так поступать или самоубийцы, желающие и сами погибнуть, и весь мир перед тем уничтожить». Хрущев предлагал Кеннеди снять блокаду и дать обязательство не вторгаться на Кубу. В этом случае СССР заберет или уничтожит доставленное на Кубу ракетное оружие. <…>
Это письмо являлось явным шагом к компромиссу (Дружба народов. 1989. № 8. С. 203).
В «Литературе и жизни» три стихотворения Анны Ахматовой.
27 октября. В ответном послании Кеннеди заявляет о готовности США снять блокаду Кубы и о том, что США не будут нападать на Кубу, если из этой страны Советский Союз уберет наступательное оружие.
Одновременно, – сообщает Р. Медведев, – используя более конфиденциальные каналы, Кеннеди заверил Хрущева, что США уберут свои ракеты из Турции, но позднее – после ликвидации кризисной ситуации. <…> Послание Кеннеди от 27 октября было опубликовано в советской печати, что являлось, в сущности, официальным признанием присутствия советских ракет на Кубе (Там же. С. 204).
В «Известиях» статья «Сражение в тишине» Константина Паустовского, который, откликаясь на роман Юрия Бондарева «Тишина», пишет:
Каждая попытка оправдать «культ» – перед лицом погибших, перед лицом самой элементарной человеческой совести – сама по себе чудовищна.
Как рассказывает Лидия Чуковская, Анна Ахматова послала Паустовскому телеграмму: «Глубоким волнением и радостью прочла Вашу замечательную статью „Известиях“. Благодарю Вас. Анна Ахматова» (Л. Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. Т. 2. С. 536).
28 октября. Умерла народная артистка СССР Вера Николаевна Пашенная (род. в 1887).
В Москве получены сведения, что бомбардировка американцами ракетных стартовых площадок и других советских военных объектов на Кубе намечена на 29 или 30 октября.
Поэтому, говорит Р. Медведев,
не без внутреннего сопротивления и, возможно, не без борьбы внутри руководства, но Хрущев принял предложения Кеннеди. В письме от 28 октября он заявил: «Я отношусь с пониманием к вашей тревоге и тревоге народов США в связи с тем, что оружие, которое вы называете наступательным, действительно является грозным оружием. И вы, и мы понимаем, что это за оружие».
Хрущев писал далее, что коль скоро США заявляют, что не совершат нападения на Кубу, то и мотивы, побудившие СССР поставить дружественной стране новое оружие, отпадают. Налицо все необходимое для ликвидации конфликта. Поэтому Советское правительство отдало распоряжение о демонтаже, упаковке и возвращении в СССР всего этого оружия (Дружба народов. 1989. № 8. С. 204).
Вечером того же дня Б. Рассел направляет телеграмму Н. С. Хрущеву, в которой говорится:
Уважаемый г-н Хрущев, мне хотелось бы высказать Вам мое личное мнение по поводу того, как Вы урегулировали карибский кризис. Я не знал еще такого государственного деятеля, который действовал бы с таким великодушием и с таким величием, какое вы проявили в вопросе о Кубе. И я хотел бы, чтобы Вы знали, что каждый искренний и честный человек воздает должное Вашему мужеству (Литературная газета, 30 октября 1962 года).
31 октября. Принято постановление секретариата ЦК КПСС о преобразовании с 1 января 1963 года газеты «Литература и жизнь» в еженедельник «Литературная Россия». Главным редактором назначен Константин Поздняев.
31 октября – 3 ноября. Премией за режиссуру на VI Международном кинофестивале в Сан-Франциско отмечен Андрей Тарковский с фильмом «Иваново детство».
Октябрь. Совет по делам Русской Православной Церкви сообщил ЦК КПСС, что в 1961–1962 годах из 560 желающих поступить в семинарии 490 забрали заявления вследствие «индивидуальной работы» с ними.
В международном фестивале «Джаз джембори» впервые принимает участие советский джазовый коллектив, который горком ВЛКСМ сформировал из лауреатов первого Московского джазового фестиваля, в него входят Вадим Сакун – фортепиано, Андрей Товмосян – баритон-саксофон, Николай Громин – гитара, Игорь Берукштис – контрабас, Валерий Буланов – ударные.
После концерта, – вспоминает Алексей Козлов, поступило предложение записать на студии фирмы «Польские награния» две пьесы, что мы и сделали. И уже через какое-то время после фестиваля вышли сразу две пластинки. На одной нам была отведена целая сторона, куда вошла запись прямо с концерта двух пьес <…> на другой, «сорокапятке», записанной в студии, «Николай-Блюз» Коли Громина и мои «Осенние размышления». Пластинки эти, естественно, в Советском Союзе никогда не продавались, и мы получили их нелегально, через знакомых (А. Козлов. С. 182).
