Парижский еженедельник «Экспресс» начинает публикацию «Исповеди ребенка советской эпохи. Ты, Евтушенко» Евгения Евтушенко. В конце марта этот текст будет напечатан в западногерманском журнале «Штерн»
590.
22 февраля. В театре «Современник» премьера спектакля «Назначение» по пьесе Александра Володина в постановке Олега Ефремова.
23 февраля. В ЦК КПСС поступает докладная записка Идеологического отдела, где сказано:
Советский посол во Франции т. Виноградов информирует о пребывании во Франции т. Евтушенко. Он сообщает, что поэт прибыл туда из ФРГ 5 февраля 1963 года, имел встречи с руководством ЦК ФКП, рабочими завода Рато, провел пресс-конференции. Планом предусмотрено еще четыре публичных выступления и поездка на юг страны. Решениями ЦК КПСС срок пребывания т. Евтушенко определен в ФРГ – 2 недели и во Франции – 3 недели. Однако он пробыл в ФРГ 4 недели и на месяц также намерен задержаться во Франции.
Учитывая, что предстоит встреча руководителей партии и правительства с творческой интеллигенцией, а также имея в виду сроки пребывания поэта за рубежом, установленные ЦК КПСС, через советское посольство во Франции т. Евтушенко сообщено, чтобы он по истечении трех недель возвращался на родину (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958–1964. С. 587).
Ю. Оксман записал в дневник свою встречу с А. Ахматовой на квартире у М. Алигер:
Идеологич<еская> комиссия ЦК вмешивается во все – в работу издательств, журналов, особенно в кино. Отовсюду бегут к Ильичеву с «сигналами» – черная сотня наступает – Кочетов, Софронов, Грибачев и вождь их аппарата – А. В. Романов.
Журналы в феврале
В «Новом мире» (№ 2) повесть Константина Воробьева «Убиты под Москвой», рассказы Владимира Войновича «Хочу быть честным» и «Расстояние в полкилометра»
591, Василия Шукшина «Они с Катуни», продолжение пятой книги воспоминаний Ильи Эренбурга «Люди, годы, жизнь»
592, статья Мариэтты и Александра Чудаковых «Искусство целого».
В «Юности» (№ 2) повесть Анатолия Гладилина «Первый день Нового года», стихи Булата Окуджавы и Юнны Мориц, в числе которых «Памяти Тициана Табидзе» («На Мцхету падает звезда…»)
593.
Март
2 марта. В «Литературной газете» статья Вадима Кожевникова «Товарищи в борьбе» с негативной оценкой рассказа Александра Солженицына «Матренин двор»:
Рисовать советскую деревню как бунинскую деревню в наши дни – исторически неверно. <…> Традиции литературы критического реализма не могут быть механически перенесены на нашу почву. <…> Когда писатель пытается изображать нашу действительность, исходя из принципов критического реализма, возникает исторически неверная перспектива.
Пора моего печатания промелькнула, не успев и начаться, – вспоминает А. Солженицын. – Масляному Кожевникову поручили попробовать, насколько прочно меня защищает трон. В круглообкатанной статье он проверил, допускается ли слегка тяпнуть «Матрёнин двор». Оказалось – можно. Оказалось, что ни у меня, ни даже у Твардовского никакой защиты «наверху» нет. Тогда стали выпускать другого, третьего, ругать вслед за «Матрёной» уже и высочайше-одобренного «Денисовича», – никто не вступался (А. Солженицын. С. 91).
4 марта. В Академии художеств СССР персональная выставка Павла Корина. Как записал в дневник В. Десятников,
президент Академии художеств В. А. Серов простить не может П. Д. Корину, что тот смиренно подошел под благословение к Патриарху Московскому и всея Руси Алексию, приехавшему на выставку. Такого в Академии художеств еще не было. А что скажут в ЦК? Святейший же пристально вглядывался в лица страстотерпцев-молитвенников «Реквиема» – картины о последней службе в Успенском соборе Московского Кремля перед его закрытием. Осмотрев выставку, он оставил запись в книге отзывов: «Павел Корин – художник милостью Божией» (Московский журнал. 2000. № 12).
А вот и воспоминания Н. Егорычева, работавшего тогда первым секретарем МГК КПСС:
Увидев великолепно написанные Павлом Кориным образы священнослужителей, нищих и других представителей старого мира, эскизы которых художник готовил для своей огромной работы «Русь уходящая», Фурцева страшно возмутилась и категорически потребовала: «Всех попов убрать, выставку в таком виде не открывать!»
Позвонили мне. Я срочно приехал на Кропоткинскую. Разгорелся спор. Никакие доводы на Екатерину Алексеевну не действовали. Даже тот факт, что Горький очень высоко ценил эти портреты и выпросил у Сталина особняк для художника, чтобы создать ему необходимые условия для работы. Пришлось пустить в ход последние аргументы, что, мол, эта выставка открывается в Москве не по линии Министерства культуры СССР, а посему мы, москвичи, несем полную ответственность за ее проведение и принимаем решение – поддержать выставку народного художника СССР Корина.
