Речь талантливого Александра Бека произвела и на меня и на друзей Гроссмана неприятное впечатление. Более того, как бы подмигивал слушателям: мол, смотрите, кручу. Он хотел сказать то, что думал о Гроссмане, а думал он о нем высоко и в то же время боялся, трепетал. <…> Литературное начальство представлял один Тевекелян, он же поехал с нами в крематорий, простые люди – в двух автобусах, – он в персональной машине (С. Липкин, А. Берзер. С. 111).
Не было обычного торжественного печального подъема знаменитых похорон, а как-то тихо, таинственно, – вспоминает Борис Ямпольский. – Одна женщина сказала:
– Так хоронят самоубийц.
Да он и был самоубийца, писал, что хотел и как хотел, и не желал входить в мутную общую струю (цит. по: Ю. Бит-Юнан, Д. Фельдман. Василий Гроссман: Литературная биография. С. 200).
И на кого ни поглядишь, – 17 сентября добавляет Павел Антокольский, – лица какие-то растерянные, не то что покорные, но какие-то потусторонние, как у сумасшедших (П. Антокольский. Дневник. С. 22).
16 сентября. Из дневника В. Лакшина:
Мемуары Эренбурга рассматривал Президиум ЦК. Решение: печатать, если пойдет на поправки по двум главным пунктам – пережим в «еврейском вопросе» и критика «руководства искусством». Твардовского волнует, что ссылались на него, якобы он поддержал записку Отдела. Его мучает двусмысленность положения. «Что делать? Ехать к Ильичеву объясняться?»
Дементьев засел с Заксом и марают рукопись по пометкам Поликарпова. «Вы там не очень уж старайтесь», – урезонивал их Твардовский (В. Лакшин. «Новый мир во времена Хрущева. С. 251).
17 сентября. В Московском театре им. Маяковского премьера спектакля «Иркутская история» по пьесе Алексея Арбузова. Постановка Николая Охлопкова.
28 сентября. Умер Михаил Аркадьевич Светлов (Шейнкман; род. в 1903).
30 сентября. Похороны Михаила Светлова. Как записывает в дневник Александр Гладков,
гроб стоит в холле, в новом здании <Центрального Дома литераторов>. Народу очень много: густая толпа. Масса венков (в том числе и от театров). Главная черта – неподдельная и всеобщая искренность горя. Его любили почти все литературные партии и ранги. <…>
Он умирал, как говорят, мужественно и ясно. Почти до конца сочинял стихи, думал о стихах.
И жизнь он сумел прожить в наш суровый век регламентаций свободно и беспечно, создав вокруг себя удивительную полу-богемную атмосферу. Его упрекали за этот образ жизни, но не он ли позволил ему до конца сохранить свой лирический дар, свой особенный, ни на кого не похожий голос? (А. Гладков // Новый мир. 2014. № 2. С. 150–151).
Сентябрь. Фрида Вигдорова пишет письмо Константину Федину с просьбою вмешаться в дело Иосифа Бродского:
Вправе я или не вправе так поступать, но я перекладываю ответственность за судьбу оклеветанного молодого поэта на Вас. Вы – руководите Союзом Писателей. Может быть, перед Вами откроются двери, которые плотно закрыты передо мной (цит. по: Л. Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. Т. 3. С. 481).
Василий Шукшин становится членом Союза кинематографистов СССР.
Журналы в сентябре
В «Новом мире» (№ 9) рассказы Виктора Лихоносова, стихи Самуила Маршака и посвященная творчеству А. Солженицына статья Юрия Карякина «Эпизод из современной борьбы идей» (предварительно напечатана в издававшемся в Праге журнале «Проблемы мира и социализма» (№ 9).
«Ревизионистская» карякинская статья, – вспоминает Алла Латынина, – по тем временам была не просто смелой – она внушала надежду, что силы, не желающие реставрации сталинизма, еще достаточно сильны: не случайно Твардовский так ухватился за эту статью, что принял беспрецедентное решение перепечатать ее в «Новом мире» (А. Латынина. Ученик истины – https://vz.ru/columns/2007/12/13/131533.html).
Как вспоминает Александр Вебер, работавший тогда в журнале «Проблемы мира и социализма», эта статья была опубликована
в отсутствие шеф-редактора – Румянцева <…> Хотя вроде тема не была тогда запретной, Солженицына даже на Ленинскую премию выдвигали, но Карякин это повернул так, что все это выглядело «на грани фола». А <И. Т.> Фролов, который оставался тогда за главного, тоже был человек ревизионистски, критически настроенный, не ортодокс, – он и поместил эту статью. А в Москве уже прошла первоначальная эйфория по поводу Солженицына. И тут такая статья. Может быть, кто-то пожаловался даже. <…> Из Москвы приехал Румянцев, устроил разнос: как могли такую статью пустить без его ведома? И, тем не менее, Карякин остался в редакции, его не выгнали… (На идеологическом посту: 1960‐е. Воспоминания сотрудников ЦК КПСС // Неприкосновенный запас. 2008. № 4).
В «Юности» (№ 9) статья Самуила Маршака «Служба жизни», написанная как вступительная к готовившемуся в Англии изданию «Теркина на том свете».
Октябрь
3 октября. Заведующий Отделом административных органов ЦК КПСС Н. Р. Миронов подает в ЦК КПСС записку:
Ленинградская писательница Н. И. Грудинина в своих письмах (прилагаются) просит пересмотреть дело Иосифа Бродского, осужденного в марте с. г. к выселению из г. Ленинграда сроком на пять лет. Она утверждает, что материалы этого дела сфальсифицированы, а приговор народного суда о выселении И. Бродского как тунеядца является грубым нарушением законности. Несколько ранее с заявлениями о необоснованном привлечении И. Бродского к ответственности за паразитический образ жизни обращались в ЦК КПСС К. Чуковский, С. Маршак, Е. Голышева, Н. Панченко, Е. Гнедин и др. <…>
Народный суд обвинил И. Бродского в тунеядстве. Однако, как сообщается в письмах, адресованных в ЦК КПСС, материалы, положенные в основу этого обвинения, носят противоречивый характер. Суд не принял во внимание, что последние полтора года Бродский по трудовому договору с Гослитиздатом занимался переводами стихов зарубежных поэтов, и по отзыву К. Чуковского и С. Маршака исполненные им переводы кубинских, польских и югославских поэтов – вполне доброкачественны. Кроме того, Бродский сотрудничал на студии телевидения и в журнале «Костер». С 1962 г. он состоит на учете в психодиспансере, освобожден от военной службы в связи с заболеванием, в конце 1963 г. и январе 1964 г. находился на лечении в московской психиатрической больнице им. Кащенко.
Учитывая, что среди интеллигенции, особенно в писательских кругах, вокруг «дела Бродского» ведутся всевозможные, в том числе и нездоровые, разговоры и что сами материалы дела недостаточно исследованы, считали бы целесообразным поручить т. т. Руденко, Семичастному и Горкину проверить и доложить ЦК КПСС о существе и обоснованности судебного разрешения дела И. Бродского.
Просим согласия.
На полях копии делопроизводителем прокуратуры помечено: «Согласие дано». После получения согласия ЦК КПСС создается комиссия из представителей трех ведомств, причем весьма высокого уровня: в нее входят заместитель начальника Отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Прокуратуры СССР Седов, старший консультант Верховного суда СССР Былинкина, заместитель начальника Следственного отдела КГБ при Совете министров СССР Иващенко. Эти ответственные товарищи выехали в Ленинград и не только проверили материалы дела Бродского, но и «провели беседы» со всеми причастными к нему лицами, городской верхушкой, членами правления местного отделения Союза писателей. Беспримерный случай: среди всех дел Отдела по надзору за следствием в госбезопасности Прокуратуры СССР дело Бродского – единственное, которое не соответствует принятой процедуре (О. Эдельман // Новый мир. 2007. № 1. С. 155, 157).
