Через месяц рядом с шоссе, проложенным по замытому оврагу, поставили камень с надписью, что здесь будет сооружен памятник. Затем был объявлен конкурс на памятник жертвам фашизма в Бабьем Яре, и на открывшейся вскоре выставке в Доме архитектора было представлено более тридцати проектов. Некрасов активно участвовал в обсуждении проектов. В конкурсе принимали участие и друзья писателя – архитекторы Авраам Милецкий, Михаил Будиловский, художники Ада Рыбачук и Владимир Мельниченко. О наиболее интересных трех проектах, понравившихся Некрасову, он написал в своей статье «Новые памятники» для журнала «Декоративное искусство» (№ 12, 1966). Как и следовало ожидать, никаких результатов этот конкурс не дал, премий никто не получил. И только в 1976 году, через десять лет после митинга и через два года после отъезда Некрасова в эмиграцию, памятник был возведен. На бронзовой плите у его подножия выбиты слова: «Здесь в 1941–1943 годах немецко-фашистскими захватчиками были расстреляны свыше ста тысяч граждан города Киева и военнопленных», хотя Некрасов неоднократно говорил и настаивал на простой истине: «Здесь расстреляны люди разных национальностей, но только евреи убиты за то, что они евреи…».
Сентябрь. Фильм Александра Алова и Владимира Наумова «Скверный анекдот» по одноименному рассказу Ф. М. Достоевского окончательно запрещен к показу, положив начало так называемым «полочным» фильмам брежневской эпохи.
В прокат он будет выпущен только в 1987 году.
Журналы в сентябре
В «Молодой гвардии» (№ 9) «Письма из Русского музея» Владимира Солоухина (окончание – № 10).
Это, – 7 декабря записывает в дневник Александр Гладков, – смело до наглости, во многом верно (хотя не во всем), но главное – то, что это напечатано черным по белому. В кулуарах говорят и смелее, но этот тон от типографского станка был далек. За этим угадывается какая-то идейная сила с очень резким национальным отпечатком. М. б. это единственная идейная сила в стране, кроме традиционной, партийной и, пожалуй, при известном стечении обстоятельств может прийти ей на смену. Я этому по существу симпатизировать не могу, но радуюсь гласности, потому что это говорится вслух. В статье есть пассажи невероятные, выпады против Стасова и Горького, революцию он зовет «катаклизмом», а разрушение Храма Христа Спасителя в Москве «преступлением».
И еще одна запись, от 9 декабря:
Дело не в ее искусствоведческом оснащении, которое наивно, а в том, что за ней видимо стоит уже несколько лет зреющая в умах программа националистического толка. Это так называемые «русситы», с одной стороны, Солженицын – с другой. По инерции партруководство видимо не считало их опасными (кроме Солженицына) и ждало неприятностей только от «западников», но кажется, перспектив больше у них и вероятно вскоре они все определятся и сговорятся. Пока еще идет то время, как в прошлом веке, когда Белинский еще дружил с Катковым, а Герцен с Хомяковым. Но впереди – размежевание. Лидеры здесь найдутся. М. б. тот же Солоухин. С «номенклатурой» их объединяет только инстинктивный антисемитизм, но м. б. они от него и откажутся: он все же морально сильно скомпрометирован. Плохо, что Илья Григорьевич стар и что у него была слишком запутанная жизнь, а то он мог бы быть лидером «западников», которые тоже вероятно начнут «кристаллизоваться» на другом полюсе. А «заклятым друзьям» Лифшицу и Дымшицу останется сражаться в арьергарде ортодоксальной критики в союзе с Лакшиным и И. Виноградовым и другими «новомирцами» (Новый мир. 2014. № 11).
Октябрь
4 октября. В актовом зале Московской духовной академии лекция-концерт пианистки и педагога М. В. Юдиной. Как вспоминает протоиерей Александр Мень,
ей очень хотелось провести цикл концертов «для Церкви», с пояснениями. Ее представления об официальном церковном мире были довольно наивными. Но я все же поговорил с нашим академическим секретарем о. Алексеем Остаповым, человеком широким, любящим искусство и очень влиятельным. Он умер сорока четырех лет. Он с готовностью согласился устроить концерт в Академии. Концерт прошел хорошо. Все были в восторге. Она говорила прекрасно, но в ее словах были уколы в адрес атеистов, что и привело к табу на дальнейшие выступления (Мария Юдина – великая пианистка. С. 8).
8 октября. В «Литературной газете» памфлет Михаила Лифшица «Почему я не модернист».
Статья, которую мог бы написать образованный хунвейбин, – 9 октября отмечает в дневнике Валерий Кирпотин. – Матисс и Пикассо названы предшественниками Гитлера. Остается только найти, что Мао Цзэдун где-нибудь в юности увлекался модернистами, – и все будет в ажуре (В. Кирпотин. С. 724).
9 октября. В «Огоньке» (№ 41) статья Александр Дымшица «Литературная критика и чувство жизни», обвиняющая журнал «Новый мир» в «дегероизации» советской действительности и «издевательстве над воспитательными образами литературы». Критики «Нового мира» названы «поборниками регресса», воспевающими «ущербность в психологии и сознании людей».
15 октября. Государственные премии РСФСР имени Горького присуждены Михаилу Алексееву за роман «Вишневый омут», Кайсыну Кулиеву за книгу стихов «Раненый камень», Леониду Мартынову за книгу стихов «Первородство».
Государственной премией РСФСР имени Репина отмечены художники Гелий Коржев, Евсей Моисеенко, скульптор Владимир Цигаль.
Государственной премии РСФСР имени Глинки удостоены Дмитрий Кабалевский за «Реквием», Юрий Шапорин за оперу «Декабристы» и ораторию «Доколе коршуну кружить», Лев Оборин за концертно-исполнительскую деятельность.
Лауреатами Государственной премии РСФСР имени Станиславского стали Юлия Борисова и Николай Симонов за актерские работы, Павел Марков за книги о театре.
Государственными премиями РСФСР имени братьев Васильевых награждены сценарист Даниил Храбровицкий, режиссер Михаил Ромм, оператор Герман Лавров, художник Георгий Колганов, актер Алексей Баталов за фильм «Девять дней одного года», сценарист Константин Симонов, режиссер Александр Столпер, оператор Николай Олоновский, актер Анатолий Папанов за фильм «Живые и мертвые», Федор Тяпкин, Герман Фрадкин, Алексей Консовский за научно-популярные фильмы «Рукописи Ленина», «Знамя партии», «Ленин. Последние страницы».
До 19 октября. В самиздат поступает «Белая книга по делу А. Синявского и Ю. Даниэля», составленная Александром Гинзбургом.
…в итоге, – вспоминает Мария Розанова, – не КГБ обнаружил «Белую книгу», а сам Гинзбург, когда в один прекрасный день, в готовом виде, положил ее на стол КГБ, а также послал в Верховный Совет и передал для ознакомления ряду депутатов. Я советовала ему выпустить книгу анонимно. Но Гинзбург решил, что выступление в открытую окажется более действенным. Он, конечно, понимал, что его ждет (В. Орлов. Александр Гинзбург: русский роман: Три главы из книги // Волга. 2017. № 7–8)
871.
