8 марта. Дочь И. В. Сталина Светлана Аллилуева, находящаяся в Индии, куда она приехала захоронить прах своего гражданского мужа Браджеша Сингха, явилась в посольство США в Дели с паспортом и багажом и попросила политического убежища. Позднее она скажет, что
невозвращение в 1967 году было основано не на политических, а на человеческих мотивах. Напомню здесь, что, уезжая тогда в Индию, чтобы отвезти туда прах близкого друга – индийца, я не собиралась стать дефектором, я надеялась тогда через месяц вернуться домой. Однако в те годы я отдала свою дань слепой идеализации так называемого «свободного мира», того мира, с которым мое поколение было совершенно незнакомо (Аллилуева С. Двадцать писем другу. М., 1990).
9 марта. Анатолий Эфрос назначен очередным режиссером Московского драматического театра (с 1968 года Театр на Малой Бронной) (Эфрос А. Чайка. С. 496). Разрешение уйти из Ленкома вместе со своим мастером получили десять артистов – Валентин Гафт, Антонина Дмитриева, Михаил Державин, Лев Дуров, Ирина Кириченко, Лев Круглый, Валентин Смирнитский, Геннадий Сайфулин, Александр Ширвиндт и Ольга Яковлева.
И начались длительные поиски главного режиссера в этот театр. Как 6 марта отмечено в дневнике Людмилы Зотовой,
новый зав. отделом горкома Верченко, бывший зам. заведующего отделом культуры ЦК ВЛКСМ, вызывал Эфроса и сказал, чтобы тот не рассчитывал быть главным режиссером, что главного ему подберут (Л. Зотова – http://prozhito.org/notes?date=%221968–01–01%22&diaries=%5B564%5D).
От этой должности последовательно отказались Георгий Щербаков и Леонид Варпаховский («Эфрос ездил упрашивать Варпаховского – безрезультатно», – 22 марта записывает в дневник Л. Зотова), пока наконец 11 апреля – продолжаем цитировать дневник Л. Зотовой – был
сделан подлейший и тончайший ход: Дунаев прислан на Бронную главным режиссером по штатному расписанию без дополнительной единицы. Как хотите: хотите – увольняйте Эфроса, хотите – Фоменко или Судакову (Там же).
10 марта. На заседании Секретариата ЦК КПСС под председательством М. А. Суслова обсуждается вопрос «О писателе Солженицыне». Из рабочей записи:
СЕМИЧАСТНЫЙ. С этим писателем никто серьезно не говорил. Сейчас он разъезжает по различным учреждениям, по писательским организациям, читает отрывки из своих произведений, дал интервью японской газете. Журнал «Советская женщина» собирается опубликовать отрывок из его романа «Раковый корпус». Солженицын поднимает голову, чувствует себя героем.
АНДРОПОВ. Вопрос о Солженицыне не укладывается в рамки работы с писателями. Он написал конкретные вещи, такие, как «Пир победителей», «Раковый корпус», но эти произведения имеют антисоветскую направленность. Надо решительно воздействовать на Солженицына, который ведет антисоветскую работу.
СОЛОМЕНЦЕВ. Московские организации должны нести ответственность за действия Солженицына. Здесь организуются художественные выставки. Есть ли управа на этих людей? В Москве неблагополучно с творческими организациями.
СЕМИЧАСТНЫЙ. Партком Института имени Курчатова приглашал Солженицына читать отрывки из его романа.
ШАУРО. В последнее время Солженицын развил большую активность. Он живет в Рязани, но большую часть времени проводит в Москве. Ему помогают, кстати, крупные ученые, такие, как Капица, Сахаров. В Отделе культуры с Солженицыным беседовали два раза. Намечается еще одна беседа с участием ведущих писателей нашей страны, где будет обсуждаться творческая деятельность Солженицына.
ДЕМИЧЕВ. Солженицын – это свихнувшийся писатель, антисоветски настроенный. С ним надо повести решительную борьбу.
ГРИШИН. Он клевещет на все русское, на все наши кадры.
ДЕМИЧЕВ. Необходимо Отделу культуры разработать меры и доложить ЦК.
СЕМИЧАСТНЫЙ. Прежде всего нужно исключить Солженицына из Союза писателей. Это первая мера.
Решено ограничиться обсуждением на Секретариате данного вопроса» (Кремлевский самосуд. С. 40–41).
До 14 марта. В газетах сообщение ТАСС «О Светлане Аллилуевой»:
В иностранной печати появилось сообщение о том, что С. Аллилуева (дочь И. В. Сталина) находится в настоящее время за границей. В связи с запросами журналистов по этому вопросу ТАСС может подтвердить, что С. Аллилуевой в конце 1966 года была выдана виза на выезд из Советского Союза в Индию для захоронения останков ее мужа, гражданина Индии, умершего в Советском Союзе. Как долго пробудет С. Аллилуева за рубежом – это ее личное дело.
15 марта. Секретариат правления СП СССР на своем расширенном заседании обсуждает работу журнала «Новый мир». Из дневника Александра Твардовского:
Состоялось-таки обсуждение журнала, длившееся вчера с 12 до 5. Федин накануне прислал записку – заболел, м[ожет] б[ыть], и правда, заболел. Ни одной души из отдела – заняты, хотя более серьезного вопроса в последние месяцы у них, полагаю, не было. Но это уж тактика: не смотреть, не читать, не слушать самому, а лишь через посредство «системы». На всякий случай: мне так доложили.
Была серьезность и уважительность тона, было ощущение, что речь идет о серьезных делах. Критика сопровождалась густыми комплиментами журналу и главному. Но странным образом, на какой-нибудь рассказец «Дома»
895 тратилось едва ли не больше слов, чем на «целый ряд блестящих произведений».
Выделялись гнусавцы Чаковский (все пытавшийся дать понять, что «линия» «Н[ового] М[ира]» выходит за пределы собственно литературные) и Соболев, которого я оборвал при его попытках пришить мне Синявского. Он, прервав речь, направился к выходу, его одернул Марков и с мест, вернулся, продолжил, затем ушел и разревелся где-то там, откуда вызвал Маркова, который дал ему валидол и машину. Мразь. Вспомнилось, что свой высокий пост он получил, применив такой прием истерики в Семеновском, – Хрущеву понравилась горячность беспартийного большевика (А. Твардовский. Новомирский дневник. 1967–1970. С. 19).
Стенограмма заседания опубликована в журнале «Октябрь» (1990, № 8. С. 174–198) и в книге Р. Романовой «Александр Твардовский: Труды и дни» (М., 2006. С. 669–684).
Из многостраничной справки с грифом «секретно», подписанной начальником Главлита СССР П. Романовым, явствует, что «свыше двадцати вмешательств и замечаний сделано при контроле журнала «Новый мир», так как «в ряде материалов большое внимание сосредотачивалось на фактах репрессий, произвола и беззакония в годы культа личности, необъективно изображалась коллективизация деревни, пересматривались некоторые вопросы теории и практики социалистического строительства» («памфлет» В. Катаева «Святой колодец», роман А. Бека «Новое назначение», записки К. Симонова «Сто дней войны», повесть Н. Воронова «Происшествие» и др.).
