Претензии т. Романова к пьесе построены на вырванных из контекста отдельных фразах. Записка Главного управления вообще искаженно, предвзято освещает как содержание произведения, не раскрывая его существа, так и вопросы прохождения пьесы в органах цензуры.
Кроме того, в этих претензиях, что вообще характерно для практики Главного управления, полностью игнорируется то обстоятельство, что речь идет о художественном произведении, где большое значение имеет эмоциональное воздействие, изображение действительности в живых образах, в индивидуальных характерах. <…>
Министерство культуры СССР считает необоснованным запрещение пьесы M. Шатрова органами цензуры и просит решить этот вопрос (Там же).
Окончательно спектакль был разрешен только в мае 1968 года при очной встрече Фурцевой и Романова с секретарем ЦК КПСС П. Н. Демичевым.
12 ноября. В Московском театре сатиры премьера спектакля «Баня» по пьесе Владимира Маяковского. Постановка Валентина Плучека.
Как записала в дневник 28 октября присутствовавшая на прогоне Людмила Зотова, инспектор Управления театров Министерства культуры СССР,
первая половина – довольно любопытно, расцвечено всякой буффонадой, хотя и грубоватой, но с выдумкой, а потом пошло на спад, довольно скучно. Но сам текст очень острый и звучит настолько современно, что наши победоносиковы, в частности Артемов (член Репертуарной коллегии), потребовали его усечения. <…> Театр, мол, прикрывается Маяковским как щитом, накось, мол, выкуси, залитовано, разрешено, классик советский. Что надо смягчить, что в тот период это звучало в духе времени, а теперь нет, и т. д. – весь набор нашей ахинеи (Л. Зотова – http://prozhito.org/notes?date=%221967–01–01%22&diaries=%5B564%5D).
14 ноября. Заведующий Отделом пропаганды ЦК КПСС В. Степаков докладывает М. А. Суслову о том, что по просьбе Роя Медведева ознакомился с его рукописью «Перед судом истории». Резюме: «Ознакомление с содержанием этих глав показывает, что автор создает политически вредный труд», а его
оценки и выводы <…> носят тенденциозный, субъективистский характер, находятся в противоречии с исторической правдой. <…>
Особенно опасным является то, что некоторые разделы данного исследования, размноженные в копиях, уже ходят по рукам, цитируются в различных аудиториях, в частности в Ленинграде. <…>
Считали бы необходимым поручить Московскому горкому КПСС заняться вопросами научной деятельности Р. А. Медведева, с тем, чтобы предотвратить распространение его ошибочного и вредного исследования, и вместе с тем рассмотреть вопрос о партийности автора (Реабилитация. Т. 2. С. 518–520).
18 ноября. Из дневника Семена Ласкина:
Встретил Ваську <Василия Аксенова>… Жаловался – ничего не печатают, не ставят. Есть две пьесы, которые не идут… (С. Ласкин // Знамя. 2017. № 5. С. 180)
22 ноября. Умер Павел Дмитриевич Корин (род. в 1892).
Председатель КГБ и Генеральный прокурор СССР докладывают в ЦК КПСС о завершении подготовки к судебному процессу над А. Гинзбургом, Ю. Галансковым, А. Добровольским и В. Лашковой:
Учитывая политический характер процесса, а также то, что вокруг Гинзбурга и его сообщников ведется антисоветская кампания в зарубежной прессе, имеется в виду процесс провести закрытым. По каналам КГБ и АПН дать выгодную нам информацию в зарубежную прессу. О результатах процесса опубликовать хроникальное сообщение в газете «Вечерняя Москва» (Крамола. С. 385).
23 ноября. В Театре на Таганке официальная премьера спектакля «Пугачев» по драматической поэме Сергея Есенина, тексты интермедий Николая Эрдмана, постановка Юрия Любимова.
«„Пугачев“ – гениальный спектакль. Высоцкий первым номером», – еще в ходе репетиций 20 октября записал в дневник Валерий Золотухин (В. Золотухин. Знаю только я. С. 42).
25 ноября. В Театре на Малой Бронной премьера спектакля «Три сестры» в постановке Анатолия Эфроса.
«Мне кажется, что такое прекрасное современное истолкование Чехова давно уже не появлялось в наших театрах», – 25 февраля 1968 года написал Эфросу Дмитрий Шостакович (А. Эфрос. Три сестры. Т. 2. С. 149).
Спектакль прошел 33 раза и – после его просмотра Е. А. Фурцевой 14 мая 1968 года – был снят с репертуара.
Ноябрь. В Московском театре имени Станиславского премьера спектакля «Однажды в двадцатом» по пьесе Наума Коржавина. Постановка Бориса Львова-Анохина, в главной роли Евгений Леонов.
И даже уже на исходе оттепели, – говорит Ирина Зорина-Карякина, – когда Коржавина перестали печатать, после того как он выступил в защите Синявского и Даниэля, пьеса шла, и Эммочка, радостный и торжественный, ездил на поклоны. Надо было видеть эти сцены: выходит Мандель, маленький, смешной, лысый, плохо различая, где рампа, где зал, а на другой стороне сцены – Леонов, тоже маленький, круглый, лысый, копия автора, с полным почтением к нему – повторяет его обаятельные нелепые жесты. Зал в восторге. Долго не смолкающие аплодисменты. Эммочка счастлив (И. Зорина-Карякина. Наш Эмка. С. 172).
Из дневника Алексея Кондратовича:
А в это время Фурцева, отвечая корреспондентам на вопрос: «Будет ли издан в Советском Союзе „Доктор Живаго“?», говорила: «Нет. Эта книга направлена против нашего народа и революции», а на вопрос: «Собираются ли в Советском Союзе показать картины русских художников, живущих за границей?» – последовало тоже: «Нет. У нас 13 тысяч художников. Каждый из них хотел бы устроить себе выставку, но у нас не хватает для этого помещений…»
Я рассказал об этом А. Т<вардовскому>, заметив, что любой художник, за исключением людей типа Владимира Серова, уступил бы помещение Шагалу, – и А. Т. засмеялся: «Конечно!» (А. Кондратович. Новомирский дневник. С. 125).
На Нобелевскую премию по предложению члена Шведской академии и впоследствии лауреата этой премии (1974) Эйвинда Юнсона был номинирован Константин Паустовский. Однако Нобелевский комитет отклонил его кандидатуру с формулировкой, которая стала известна только в 2017 году: «Комитет хотел бы подчеркнуть свой интерес к этому предложению по русскому писателю, однако по естественным причинам оно должно быть пока отложено в сторону». Вероятной причиной отказа стал анализ творчества Паустовского, выполненный литературным критиком Эриком Местертоном. Его резюме гласило:
В современной русской литературе Паустовский, бесспорно, занимает выдающееся место. Но он не является большим писателем, насколько я понимаю… Паустовский – писатель с большими заслугами, но также и с большими недостатками. Я не нахожу, что его заслуги могут перевесить недостатки настолько, чтобы можно было мотивировать присуждение ему Нобелевской премии (https://tass.ru/kultura/4855460).
В итоге премию 1967 года получил гватемальский писатель и дипломат Мигель Анхель Астуриас.
