Судя по дневниковой записи Константина Федина, главный редактор «Нового мира» Константин Симонов, вернувшись из отпуска, приступил к чтению романа только в середине августа (см.: Константин Федин и его современники. Т. 2. С. 160). О том, что происходило с «Доктором Живаго» в редакции «Знамени», достоверных сведений нет. Можно предположить, что Ольга Ивинская как бы неофициально передала роман Вадиму Кожевникову
111, и тот, не зарегистрировав рукопись в установленном порядке, но прочитав ее, в телефонном разговоре отказал Пастернаку
112.
Папа, – вспоминает Надежда Кожевникова, – пересказал мне потом слова Бориса Леонидовича: «Спасибо, что вы не учите меня писать, а только предлагаете мне сокращения и объясняете, почему они необходимы». На этом писатель и редактор и разошлись (Н. Кожевникова // Алеф. 2003. № 924. С. 37).
Разошлись они тогда, впрочем, не окончательно – в сентябрьском номере «Знамени» под общим названием «Новые строки» появились восемь стихотворений Пастернака, не входящих в цикл «Тетрадь Юрия Живаго». А вот упоминаний о романе нет ни в протоколах заседаний редколлегии, ни в других сохранившихся редакционных документах. Известно лишь, что экземпляр рукописи, находящийся ныне в фондах РГАЛИ, 17 мая 1961 года, то есть спустя почти год после смерти Пастернака, был отправлен в КГБ при СМ СССР вместе с сопроводительным письмом, где сказано:
Направляю рукопись романа Б. Пастернака «Доктор Живаго», которая в свое время была получена редакцией от автора и отклонена.
Рукопись хранилась в сейфе редакции.
Отв. секр. ред. ж-ла «Знамя» В. Катинов.
В ЦДРИ начинаются концерты джазовой музыки.
«Восьмерка» – первый советский джазовый ансамбль, целиком состоящий из импровизаторов, – стала ядром реорганизованного оркестра, руководителем которого был приглашен Юрий Саульский. Оркестр, по существу самодеятельный, своими серьезными устремлениями и высокими художественными критериями вскоре достиг настоящего профессионального уровня. <…>
На какое-то время молодежный эстрадный оркестр ЦДРИ превратился в джазовую школу-студию (Другое искусство. С. 10).
Журналы в январе
В «Знамени» (№ 1) повесть Павла Нилина «Испытательный срок» (из цикла «Подробности жизни»).
В «Новом мире» (№ 1) роман Александра Бека «Жизнь Бережкова» (окончание – № 5).
В «Юности» (№ 1) роман Валентина Катаева «Хуторок в степи» (окончание – № 3).
В «Октябре» (№ 1) стихи Бориса Слуцкого («Рабочая песня», «Гудки», «Память», «Гора», «Перерыв»).
Февраль
2 февраля. Умер художник Петр Петрович Кончаловский (род. в 1876).
Звание Героя Советского Союза присвоено посмертно поэту Мусе Джалилю «за исключительную стойкость и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками» (Правда, 3 февраля. С. 1). И этим званием, и Ленинской премией по литературе в следующем году Джалиль был отмечен после того, как выяснилось, что в плену у немцев он создал подпольную организацию, а на родину были переданы его предсмертные стихи.
6 февраля. Из дневника Валерия Кирпотина:
После смерти Сталина в русскую литературу возвращается имя Достоевского. В «Правде» редакционная статья «Великий русский писатель». Сказано буквально следующее: «Всемирный Совет Мира включил 75-летие со дня смерти Достоевского в число дат, которые будут отмечены в нынешнем году во всех странах».
Следующая запись от 26 февраля:
В журнале «Коммунист», № 2, опубликована статья Б. Рюрикова «Великий русский писатель Ф. М. Достоевский». Статья заканчивается словами: «Советская и мировая общественность отмечает 75-летие со дня смерти Ф. М. Достоевского. Всемирный Совет Мира включил эту дату в число юбилейных дат, отмечаемых сторонниками мира во всем мире». Вот и все, что им известно о Федоре Михайловиче: что он – великий писатель, что 75 лет назад умер и что Всемирный Совет Мира, а значит, и Фадеев, решили отметить эту дату… (В. Кирпотин. С. 620).
9 февраля. Комиссия в составе П. Н. Поспелова, А. Б. Аристова, Н. М. Шверника и А. В. Комарова, образованная 31 декабря 1955 года, представила в Президиум ЦК КПСС «пространную записку», где, – по словам А. И. Микояна, —
приводились ужаснувшие нас цифры о числе советских граждан, репрессированных и расстрелянных по обвинению в «антисоветской деятельности» за период 1935–1940 гг., и особенно в 1937–1938 гг. <…> Мы утвердили все выводы комиссии Поспелова без изменений (А. Микоян. С. 592, 593).
По воспоминаниям Л. М. Кагановича, первоначально «предполагалось собрать после XX съезда Пленум ЦК и заслушать доклад комиссии с соответствующими предложениями» (Л. Каганович. С. 571).
В «Литературной газете» (с. 3, 4) статьи Бориса Мейлаха «Сила художника», Валерия Кирпотина «Достоевский в Сибири», Ивана Анисимова «Достоевский и его „исследователи“» к 75-летию со дня смерти Ф. М. Достоевского.
В Ленинградском театре имени Ленинского комсомола премьера спектакля по роману Ф. М. Достоевского «Униженные и оскорбленные». Постановка Георгия Товстоногова и Ильи Ольшвангера.
На юбилейном торжественном вечере в Колонном зале Дома Союзов с докладом о творчестве Достоевского выступает Владимир Ермилов.
11 февраля. Открытие новой экспозиции в Музее-квартире Ф. М. Достоевского в Москве.
13 февраля. Пленум ЦК КПСС принимает решение о проведении на XX съезде закрытого заседания и выступлении на нем Н. С. Хрущева с докладом «О культе личности и его последствиях» (Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 166)
113. Как рассказывает А. И. Микоян,
когда речь зашла о докладчике на съезде, я предложил сделать доклад не Хрущеву, а Поспелову как председателю комиссии ЦК партии. <…> Хрущев мне ответил: «Это неправильно, потому что подумают, что Первый секретарь уходит от ответственности и вместо того, чтобы самому доложить о таком важном вопросе, предоставляет возможность выступить докладчиком другому». Настаивал, чтобы основным докладчиком был именно он. Я с этим согласился, так как при таком варианте значение доклада только возрастало. Он оказался прав (А. Микоян. С. 594).
