– Привет, индюк!
Те, кто сидят на скамейках под сиренью, ухмыляются.
– Она сказала «индюк», – шепчет кто-то.
Линда от смеха чуть не падает с ветки.
Но Альфонсу не смешно. Через молодую листву просвечивает его лицо с кривым носом. Глаза сузились.
– Что ты сказала? – говорит он.
Хедвиг стискивает зубы.
– Ничего.
А Альфонс уже лезет на дерево.
– Сказала, я слышал!
– Нет, отстань! – Хедвиг ползёт выше. Она спускает одну ногу, чтобы отпихнуть Альфонса, но тот хватается за ботинок.
– Ай, пусти! – кричит Хедвиг. – У меня руки соскальзывают!
Альфонс цепляется ещё крепче, он обхватил уже всю ногу до самого колена, дёргает и тянет её.
– Я сейчас упаду! – кричит Хедвиг, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. – Здесь слишком высоко! Пусти-и-и-и!
Ну всё, мне конец, думает она. Сейчас я грохнусь на землю и разобьюсь в лепёшку.
Учитель пьёт кофе в учительской и ничего не слышит. Линда хватает Хедвиг за руку, но Линда слишком слабая, ей ни за что не удержать подругу, если та полетит вниз.
Кто-то внизу тоже кричит на Альфонса.
– Прекрати! – орёт Эллен. – Это опасно!
– Так можно шею сломать! – кричит Рикард.
Но Альфонс тянет ещё сильнее. Штаны у Хедвиг сползают так, что видны трусы, слёзы обжигают щёки.
– Отпусти-и-и!
И тут вдалеке раздаётся неторопливое тарахтенье. Сперва на него никто не обращает внимания. Но, когда тарахтенье приближается и на школьный двор въезжает мопед, все удивлённо оборачиваются. Альфонс тоже.
На глазах у обомлевших детей мопед нарезает семь или восемь кругов по площадке. Кто это такой смелый? Кто не побоялся заявиться сюда на мопеде и гонять по двору, раскидывая гравий из-под колёс? У кого такая крутая джинсовая жилетка с заклёпками?
Конечно, это Тони. Кузен Хедвиг в деревянных сабо. Он слезает с мопеда, снимает шлем и осматривается. Волосы у него намазаны гелем, а на щеках чуть ли не настоящие бакенбарды. Во всяком случае, если внимательно присмотреться.
Заметив на дереве Хедвиг с полуспущенными штанами, Тони сразу понимает, кто висит под ней.
Тони быстро подходит к дереву. Все затаили дыхание. Настоящий раггар!
Тони сплёвывает и смотрит на Альфонса.
– А ты, похоже, крутой чувак, – говорит он.
Альфонс краснеет.
– Интересно, это о тебе я так наслышан? – говорит Тони. – Самый крутой чувак во всём Хардему. Познакомимся? Я Тони.
Альфонс отпускает Хедвиг и, спрыгнув, протягивает руку:
– Альфонс.
Тони кивает. И берёт его за руку. Сперва мягко и любезно, как полагается.
А потом как стиснет! Он стискивает и стискивает, пухлая ладонь Альфонса сжимается в трубочку и хрустит, Альфонс воет, но Тони продолжает давить. И вот он уже утащил его за собой на пригорок, где растёт клён. Дети видят, как Альфонс плачет, испуганно глядя на Тони, который что-то ему втолковывает.
Потом они возвращаются, и Альфонс подходит к груше.
– Можешь слезать, Хедвиг, – говорит он, искоса поглядывая на Тони. Тот стоит, скрестив руки на груди. – Обещаю больше никогда не драться. И не дразниться тоже. Ты уже и так сполна получила за то, что разбила мне нос.
Хедвиг и Линда слезают на землю. Хедвиг подтягивает штаны.
– О’кей, – отвечает она. И бежит к Тони. – Привет, Тони! Надо же, ты прямо на мопеде сюда приехал!
Тони кивает:
– Ага. Прости, что не сразу получилось. Было дико трудно отпроситься из школы. Пришлось соврать, что мне надо к зубному.
Хедвиг молчит. Вот это да, Тони приехал сюда только ради неё!
– Я думала, ты меня недолюбливаешь, – говорит она.
Тони приподнимает брови:
– Почему?
– Ну потому что ты вечно меня обижаешь. И, когда здороваешься, дико больно сжимаешь мне руку.
Покачав головой из стороны в сторону, Тони говорит:
– Да, ты права. Но это только мне можно – тебя обижать. А если кто другой тебя пальцем тронет, я ему так задам!
Хедвиг кивает. В общем, такой расклад её вполне устраивает. Взглянув на Альфонса, который стоит с другими детьми у куста сирени, она спрашивает Тони:
– А о чем ты с ним говорил?
Тони улыбается, обнажив все свои жёлтые зубы.
– Этого я тебе не скажу. Это секрет.
– Ты сказал, что убьёшь его?
Тони смеётся.
– Не скажу, – повторяет он. – Когда-нибудь, может, и скажу, но не сейчас.
Потом он кивает в сторону маленькой девочки со светлыми взъерошенными волосами. Девочка во все глаза уставилась на Тонин мопед. Покусывая ноготь на большом пальце, она моргает, и веснушчатое лицо светится от восторга. Это Линда.
– Твоя подружка? – спрашивает Тони.
Хедвиг мотает головой:
– Нет, моя лучшая подружка.
Тони снова смеётся и подзывает Линду:
– Эй! Хочешь прокатиться?
– Да, – тихо говорит она. – А можно?
Тони кивает.
– Залезай. – Он помогает Линде забраться и сам садится за руль. – Но держись крепче.
Прежде чем обхватить Тони, Линда машет Хедвиг. Мопед срывается с места. Тони уверенно выруливает со двора. Они проезжают через калитку и заворачивают за церковную ограду. И вот их уже не видно.
Одноклассники замерли. Никто не говорит ни слова. Мальчики аж посерели от зависти. Индюк Альфонс потупил взгляд. Хедвиг чувствует себя как надутый шарик. Тони – её двоюродный брат!
Но вот с другой стороны церковной ограды раздаётся сигнал клаксона, и мопед возвращается.
Линда соскакивает на землю. Она светится, как ангел, лицо её раскраснелось, улыбка не сходит с губ.
– Здорово было? – спрашивает Хедвиг.
Линда кивает. У неё нет слов.
Вдруг дверь школы распахивается, и с крыльца слетает разъярённый учитель.
– Что здесь происходит? Въезжать на школьный двор на мопеде запрещено!
– Это мой двоюродный брат! – отвечает Хедвиг. – Он раггар!
Учитель явно огорчён.
– Вот как? – говорит он. Потом кивает Тони. Для раггаров закон не писан, это любому понятно.
Тони вскидывает на прощание кулак.
