Как и все в современном мире, власть меняет свое качество, вернее — из «качественной» власти, сосредоточенной в одной фигуре, короля или закона, она трансформируется во власть-вирус, имеющая силу только будучи вживленной как можно в большее количество носителей, своих потенциальных мультипликаторов. Бутылка молока с штрихкодом, банковская карточка, идентификационный номер и проч. переносят власть так же, как человеческий организм переносит вирусы. Сегодня нет надобности в короле, в котором сфокусирована божественная и мирская власть, потому что строго говоря обе эти власти уже не существуют. Бог разочаровал, он не смог защитить человека от плохих королей или тех, кто занял их место, уничтоживших многие миллионы ради сохранения своей власти; король оказался бессмысленным, поскольку не смог наладить связь с Богом.
Идея создания непрозрачного интернета относится к началу 1980-х годов, когда американский специалист в области информатики и криптографии Дэвид Чеум предложил использовать протокол блокчейна для обмена данными между группами, не имеющими между собой полного доверия, как и для создания цифровых наличных средств
[39]. Еще до защиты своей диссертации в Калифорнийском университете, в 1981-ом Чеум опубликовал статью о принципах электронной почты, которая положила начало эры компьютерной коммуникации. Исследователь видел свою задачу в том, чтобы обеспечить корреспондентам защиту от вторжения третьего лица или организации в частную переписку
[40]. В середине 1980-х, не без влияния работ Чеума, возникает группа «шифропанков» (cypherpunk), для которой основная цель состояла в сохранении приватности общения путем широкого внедрения криптографии. В группу входили математик Эрик Хью, инженер Тимоти Мей, программист и политический активист Джон Гилмор, получивший известность в 2006 году в деле Gilmore vs. Gonzales, в котором требовал признать антиконституционным проверку удостоверения личности на внутренних авиалиниях, и — Джудит Милхон (1939–2003), хакер, защитница гражданских прав и писательница
[41], выступавшая под псевдонимом St. Jude.
Милхон легко примкнула к шифропанкам из-за своего прошлого: еще в 1973 году она входила в сообщество, которое называлось Community Memory (CM), основанная в Беркли компьютерным инженером Ли Фельзенштейном, внесшим огромный вклад в развитие индустрии персональных компов. В техническом плане CM представляла собой один из первых серверов, или то, что по-английски тогда называлось Bulletin Board System — способ коммуникации между компьютерными пользователями в эпоху Web 1.0 через коммутируемые телефонные сети. В социальном плане СМ воспринималась его создателями как блошиный рынок, дававший возможность всем пользователям получать и отправлять информацию и таким образом свободно обмениваться информацией и мнениями по любому вопросу. Сама Милхон позже сравнивала их отношение к СМ с романом Ромео и Джульеты, «она была нашей второй душой»
[42]. По воспоминаниям St. Jude, они все были идеалистами, творившими компьютерную эру и верящими, что на пороге время свободных людей — о чем примерно тогда же мечтали битники, почитатели «Голого завтрака», защитники аяуаски и анти-психиатры во главе Рональдом Лэйнгом. Свободные люди больше не будут зависеть от государственных СМИ, печати, цензуры, а смогут сами образовывать сообщества для дискуссий. Журналист Стивен Ли верно отмечает, что у компьютерщиков и хакеров существует один фундаментальный этический принцип: All information should be free
[43]. Они создавали американскую утопию.
В 1993 году Эрик Хью опубликовал «Манифест шифропанка», где провозгласил приватность необходимым условием в электронный век. Вот несколько цитат из этого документа: «мы не можем ожидать от правительств, корпораций и других безликих организаций гарантий невмешательства в нашу частную жизнь ‹…› Когда я покупаю в магазине журнал и протягиваю деньги продавцу, ему не нужно знать, кто я такой. Когда я прошу своего провайдера посылать и получать мои электронные сообщения, провайдер не должен знать, с кем я говорю, что я говорю и что другие говорят мне. Мой провайдер должен только знать, как получать сообщения и сколько я должен за это заплатить. Когда моя личность обнаружена соответствующим механизмом трансакции, у меня нет приватности. Я не могу обнаружить себя по выбору, я должен себя обнаруживать всегда ‹…› Система анонимных трансакций не является системой секретных трансакций. Анонимная система предоставляет возможность людям обнаружить себя тогда, и только тогда, когда они этого желают; это и есть сущность приватности ‹…› [Эту приватность] мы должны защищать, если мы вообще расчитываем ее иметь…»
[44] Хью словно предвидел время штрихкодов, когда покупка журнала в магазине, если платить банковской картой, или попкорна мгновенно отражается в моей кредитной истории, делая меня всегда-обнаруженным. Сегодня система трансакций устроена так, что банк, а значит и государство, способен видеть мой «экономический» иммунитет и модифицировать его по своему усмотрению, так же точно, как вакцины, раздаваемые Всемирной Организацией Здравоохранения, модифицируют мой биологический иммунитет, — о чем далее.
Silk Road возник внутри этой идеологии, в данном случае ее озвучил персонаж по имени Ужасный пират Робертс, отсылающий к роману Уильяма Голдмана «Принцесса-невеста» (1973), где это имя переходило от одного героя другому. Однажды Ужасный пират Робертс согласился на анонимное интервью, в котором он сказал, что Silk Road является сообществом свободных людей, которые неподконтрольны государству. Продажа наркотиков была вторична, главная цель, по признанию Ужасного пирата, состояла в демонстрации своей свободы и отсутствии страха перед государственными структурами.
