Больше всех пострадал от этой дипломатии верный Тилли. В качестве главнокомандующего имперских сил его первейшая обязанность состояла в том, чтобы противодействовать шведскому королю. А в качестве военачальника Максимилиана Баварского он никоим образом не мог этого сделать, поскольку сразу же после подписания договора ему ясно дали понять, что он должен избегать всяких открытых столкновений с Густавом II Адольфом, другом друга его хозяина. В противном случае Тилли мог бы смело наступать в Саксонию, пользуясь тем ужасом, который теперь наводило имя «магдебургского мясника», чтобы нагнать страху на Иоганна-Георга. Но Максимилиан не собирался провоцировать Иоганна-Георга на конфронтацию; он разбирался в ситуации достаточно хорошо, чтобы понимать: нападение Тилли заставит курфюрста броситься в объятия Швеции и разрушит надежды Максимилиана на новую княжескую партию.
Вот так снова возможность союза между двумя приверженцами конституции едва появилась и тут же растаяла. Армии Тилли и Арнима, действуя вместе, могли бы спасти Германию, но вялый обмен письмами между Иоганном-Георгом и католическими курфюрстами не принес никаких результатов. Войне свойственна неотложность, которая не терпит промедлений от министров; и летом 1631 года решающим фактором стало то, что солдаты Тилли голодали.
Четыре дня после падения Магдебурга Тилли напрасно упрашивал Валленштейна обеспечить его людей провиантом. Летом у него не осталось и вовсе никаких надежд на удачный исход. Шведы разбили его на севере, взяли 22 июля Хафельберг и захватили Мекленбург. Тилли надеялся, что в этой отчаянной ситуации Валленштейн отдаст в его распоряжение свои земли и ресурсы, чтобы не отдавать герцогство врагу. Но Валленштейн предпочитал расстаться с герцогством; он знал, чего добивался.
Крайне нуждаясь в еде и жилье, но все же верный линии Максимилиана, Тилли отвернулся от саксонских границ и двинулся на юго-запад к Гессену; ландграф поторопился заключить со шведским королем союзнический договор и сразу же позвал его на помощь. Не решаясь идти на риск преследования, Тилли опять развернулся, и теперь у него, отрезанного со всех сторон на опустошенной равнине у Магдебурга, не осталось иного выбора, кроме как идти в Саксонию.
Теперь Иоганн-Георг оказался меж двух огней. С одной стороны король Швеции, который пуще прежнего домогался союза с ним, так как падение Магдебурга лишило его возможности использовать город как базу на Эльбе; а с другой – Тилли со своими голодными войсками, коим не терпелось дорваться до саксонских борделей. Так или иначе, миролюбивый курс Иоганна-Георга был обречен, однако он повел себя осторожнее и сумел выторговать для себя более выгодные условия, чем его бранденбургский собрат. Тилли известил его о том, что он либо должен распустить свою армию, либо будет объявлен не подчинившимся воле императора. Курфюрст уклонился от прямого ответа, решив стравить обоих своих противников друг с другом. Он не собирался открыто порывать с императором, пока дорого не продаст себя шведскому королю. До последней минуты он внушал Густаву II Адольфу мысль, что еще может переметнуться на другую сторону.
31 августа к армии Тилли присоединилось около 14 тысяч новобранцев, спешно призванных на юге и западе, так что ее численность выросла до 36 тысяч человек, и через четыре дня он пересек саксонскую границу. Пыша новыми силами, войска Тилли принялись завоевывать Саксонию с таким рвением, какого от них не было видно уже несколько месяцев, и богатый город Мерзебург пал под их первым же натиском. К 6 сентября они уже были на пути к Лейпцигу, оставляя за собой опустошенную землю, так что их продвижение замедлилось под тяжестью награбленной добычи.
В сложившемся кризисе два военачальника – Густав и Арним – взяли переговоры в свои руки, отодвинув Иоганна-Георга. Ни один из них не осмеливался наступать без другого, ибо они оба неверно оценивали силы Тилли. Условия альянса были поспешно согласованы и подписаны 11 сентября 1631 года, при этом курфюрст обещал присоединиться к Густаву II Адольфу со всеми своими войсками, как только тот перейдет Эльбу, а также предоставить тому постой и провизию на своих землях, удерживать Эльбу и предпринять все необходимые меры по обороне ключевых позиций на реке совместно со шведами. Иоганн-Георг также согласился не заключать сепаратного мира и отдать командование обеими армиями, хотя и не безоговорочное, шведскому королю до тех пор, пока сохраняется чрезвычайная ситуация. Этим он подготовил себе лазейку: поскольку стороны не установили критерий для определения чрезвычайной ситуации, Иоганн-Георг имел полную возможность выйти из альянса, когда посчитает нужным. Взамен король обязался поддерживать строгую дисциплину у себя в армии, максимально ограничить военные действия в Саксонии и очистить курфюршество от врагов, прежде чем приступать к каким-либо дальнейшим действиям.
Этот договор радикально отличался от союза, заключенного с Бранденбургом; Георг-Вильгельм был бессильной пешкой в руках захватчика, а Иоганн-Георг поставил себя хозяином положения. На первый взгляд их соглашение предоставляло шведскому королю все, чего он добивался, однако, нуждаясь в скорейшей помощи, Густав II Адольф согласился на те расплывчатые временные рамки, которыми его союзник ограничил свои обязательства – и которые оценивал и определял сам Иоганн-Георг. С момента подписания договора до своей гибели Густав II Адольф не был уверен в этом союзнике; ему приходилось всегда действовать так, чтобы не лишиться его поддержки. Иоганн-Георг не создал конституционную партию Германии и не защитил целостность империи, но, по крайней мере, он обеспечил себе как германскому князю право последнего голоса в решениях интервента.
4
Три дня спустя, 14 сентября 1631 года, Тилли штурмовал крепость Плейсенбург, охранявшую Лейпциг; на следующий день он вошел в город, где его солдаты вдоволь покуражились. В 30 километрах северо-северо-восточнее силы короля Швеции и курфюрста Саксонии соединились у Дюбена (Бад-Дюбена) и повернули на юг. Для Тилли это означало только полное уничтожение. Об отступлении не могло быть и речи, даже если бы он сумел без бунта вытащить свои войска из земного рая, куда многие из них попали после нескольких месяцев крайней нужды. Ближайшей дружественной провинцией был Вюртемберг, но тогда Тилли пришлось бы пересечь враждебную Тюрингию, притом что шведский король уже наступал ему на пятки. Если он попытался бы совершить бросок в другую сторону, перейти все еще не защищенный юг Саксонии и войти в Чехию, там его встретил бы негостеприимный Валленштейн, некоронованный правитель Чехии, и вдобавок Тилли привел бы шведского короля за собой в самое сердце имперских владений. Поэтому отступать было невозможно; Тилли оставалось лишь надеяться на то, что он закрепится в Лейпциге и попытается выиграть время, пока не придет военачальник Альдрингер с подкреплениями, которые срочно собрал император.
Густав II Адольф, с другой стороны, мог бы выиграть, если бы рискнул сразиться. Громкая победа укрепила бы их дружеские отношения с Иоганном-Георгом, которому не терпелось освободить свой любимый Лейпциг; и к тому же объединенная армия саксонцев и шведов превосходила войско Тилли на 10 тысяч человек
[65].
