Сам Валленштейн разместил свою штаб-квартиру в Пильзене (Пльзене); он превратился в хромую, согбенную, раздражительную развалину. В Вене открыто жаловались на него, а Максимилиан написал своему агенту, веля ему примкнуть хоть к испанской партии, только бы избавиться от Валленштейна. Рядовые солдаты роптали, старшие офицеры подозревали измену. Но Трчка отправил Кинскому, главному чешскому изгнаннику в Дрездене, письмо, в котором сообщил, что генерал готов договориться с Бранденбургом, Саксонией, Швецией и Францией, что пришло время «сбросить маску». Да, время пришло, но не Валленштейну «сбросить маску», а сорвать маску с него и показать ему собственное отражение, лицо человека, опьяненного иллюзией власти, которой он больше не обладал.
Уже в мае 1633 года Валленштейн через Кинского в Дрездене начал тайные переговоры о чешской короне; в июле Фекьер через тех же лиц обещал, что Франция признает его королем в обмен на измену императору. В декабре Валленштейн, по-видимому, решил согласиться на французское предложение.
Между тем в последний день 1633 года император и его совет постановили избавиться от Валленштейна. Требовалось выяснить его положение в армии, но по этому пункту Вена уже была хорошо осведомлена благодаря его главным подчиненным. Альдрингер уже выразил свое мнение, когда подчинился императору, а не Валленштейну, и зимой 1633/34 года ожидание возможной мести со стороны Валленштейна лишь усилило его неприязнь к главнокомандующему. Хольк, чья верность не вызывала сомнений, умер; Октавио Пикколомини, итальянский кондотьер, сменивший в командовании Паппенгейма, уже сговорился с венским правительством. Матиаса Галласа, добродушного, уравновешенного, не слишком компетентного командующего артиллерией, соблазнили предложением стать главнокомандующим при короле Венгрии. Из тех, кто еще хранил верность Валленштейну, остались только Адам Трчка, командовавший восемью полками, Христиан Илов, квартирмейстер, наемник благородного происхождения, Франц-Альбрехт Саксен-Лауэнбургский и еще несколько человек попроще. Тем не менее Валленштейна еще нужно было спровоцировать, чтобы он открыто продемонстрировал доказательства своей измены, прежде чем его можно было бы убрать. По этой причине требовалось усыпить его подозрения.
Звезды Валленштейна перешли на сторону императора и короля Венгрии. Он больше верил в гороскопы своих командиров, чем в их способности, и звездные карты Пикколомини и Галласа, особенно первого, полнились благоприятными знаками, которые вселяли в него уверенность.
В декабре император просил Валленштейна уменьшить контрибуции, возложенные им на имперские земли; тот отказался. Фердинанд II, постаревший, уже не такой стойкий, как в молодости, в отчаянии предался молитвам и посту, прося у Господа Бога совета, как ему избавиться от Валленштейна. Полководец действительно зашел уже так далеко, что дальше некуда, и стал нащупывать путь к открытому предательству. Он собирался перейти к врагу со всей армией. 12 января Валленштейн вызвал своих главных полковников в Пильзен (Пльзень) и заставил их поклясться ему в верности, сказав, что заговорщики в Вене задумали его сместить. Сорок девять полковников письменно обязались хранить ему верность, и Валленштейн почувствовал себя в безопасности. Ему не приходило в голову, что наемник ищет где лучше и подпись для него мало что значит. Сам будучи человеком беспринципным, он без раздумий положился на честность подчиненных.
Известия о пильзенских событиях больше обеспокоили Прагу, чем Вену. В столице Чехии боялись национального восстания – боялись, а не надеялись на него. При императорском дворе эту новость по возможности скрывали или максимально старались принизить ее значение. Тем не менее она заставила императора быстрее принять тайное решение. 24 января 1634 года он подписал указ об увольнении Валленштейна и сразу же после этого велел графу Галласу проконсультироваться с Пикколомини насчет того, как лучше взять генерала – живым или мертвым.
Тем временем при посредничестве Франца-Альбрехта Саксен-Лауэнбургского Валленштейн искал способов договориться с Арнимом и Бернгардом Саксен-Веймарским. Он торопился использовать клятву верности, данную ему в Пильзене (Пльзене), пока она еще не остыла, но не смел присоединиться к Арниму и Бернгарду, пока не убедится, что они встретят его на полпути. Его нерешительность дала Пикколомини и Галласу время разработать свои планы во всех деталях.
В Пльзене Валленштейна окружали самые преданные приспешники с их солдатами, так что попытки взять его там были сопряжены со смертельным риском. Кроме того, для императора и молодого короля Венгрии важно было избежать раскола в армии; ибо кризис, в котором значительная часть войск поддержала бы своего полководца, неизбежно привел бы к опасной гражданской войне в Чехии. Армию следовало полностью отрезать от Валленштейна, иначе переворот провалится.
В начале февраля среди командиров в армии пошли дичайшие слухи: Валленштейн строит заговор, чтобы стать королем Чехии, сделать Людовика XIII римским королем, отдать курфюршества Саксонию, Баварию, Майнц и Трир Францу-Альбрехту, Бернгарду Саксен-Веймарскому, Арниму и Горну, поставить Галласа герцогом в Мекленбурге, Пикколомини – герцогом в Милане, Трчку – герцогом в Моравии и отрубить голову Альдрингеру. Искусно распространенная ложь заронила в командирах армии сомнения в здравом уме Валленштейна; исходила она, вероятно, от внушающего доверие, популярного и дипломатичного Октавио Пикколомини.
К первой неделе февраля Валленштейна охватило нетерпеливое желание действовать. «Нельзя терять ни минуты, все готово», – писал Франц-Альбрехт Арниму. У него были основания так думать, ибо Валленштейн и его окружение еще ничего не подозревали, а Галлае даже любезно прибавил к письму свои приветствия в адрес Арнима. Протестанты все еще колебались и сомневались, а в Пильзене (Пльзене) день ото дня возникали и раздувались все новые слухи. Слуга Трчки отказался впустить к нему францисканских монахов, заявив им с презрительной усмешкой, что его хозяин – добрый лютеранин. 15 февраля ночью Пикколомини тайно покинул город, и никто не знал, с какой целью; сам Валленштейн начал сомневаться в собственных силах. Он еще раз послал за своими главными офицерами. Альдрингер сказался больным, и за ним отправили Галласа; ни тот ни другой не вернулись, как, впрочем, и Пикколомини. 18 февраля Франц-
Альбрехт был вынужден признать возможность раскола в армии. «Или они уступят, или их сломают, – писал он Арниму. – Ибо я прекрасно вижу, что тем, кто стоит за Альдрингера, придется заплатить… Большинство командиров здесь, и со всеми ними дело улажено». Последнее было ложью; лишь тридцать с небольшим командиров приехали в Пильзен (Пльзень) на вторую встречу с Валленштейном, и почти все они нервничали и задавали вопросы. Письмо Франца-Альбрехта было написано 18 февраля, и в тот же день он собирался лично просить Бернгарда Саксен-Веймарского выступить на Пильзен (Пльзень). Но он уже опоздал; 18 февраля вышел указ императора, дошедший до самых дальних аванпостов армии Валленштейна, согласно которому всем командирам предписывалось отныне подчиняться распоряжениям Галласа.
20 февраля состоялась вторая встреча в Пльзене; сначала Валленштейн принял полковников у себя в спальне, а затем попросил их удалиться вместе с Трчкой и Иловом; однако, несмотря на все красноречие и дипломатичность его доверенных помощников, им удалось добиться от присутствующих лишь того обещания, что они готовы поддерживать командующего до тех пор, пока он ничего не предпринимает против императора, – а некоторые даже отказались подписывать какие-либо обязательства и с такой защитительной оговоркой.
