В это время во дворе раздались звуки ударов палки о юношеские тела. Ратибор, заложив левую руку за спину, ловко уклонялся от выпадов мальчишек, и каждый раз наказывал их хлестким ударом за нерасторопность. Впрочем, отдавая должное, ребята неумехами не были, кое-что они могли и иногда уворачивались от палки опытного воина, пробуя напасть одновременно с трех сторон.
– У меня к тебе просьба, ― продолжил я, ― недавно, в Дерпте, тамошний епископ Герман очень нехорошо обошелся с моим знакомым, Игорем Васильевичем. Это купец из Пскова.
– И в чем заключается просьба, приобщить купца к делу?
– Нет, он сам справится. Суть в следующем: епископ оболгал и приказал казнить человека, которого я взял под свое покровительство. Слава богу, только это между нами, мы его вытащили, казнили другого, но должок остался, и на него растут проценты. В Дерпте появились фальшивые монеты, и мне кажется, епископ Герман причастен к этому. У тебя много друзей, поведай им об этом случае. Есть мнение, что торговать там опасно. Если честных людей отправляют на костер только за то, что он отказался принимать фальшивки в качестве оплаты, то это уже ни в какие ворота не лезет.
– Вот как? Обязательно поведаю. Мы каждую субботу собираемся у меня. Пивка попить, да о делах потолковать. Безобразий не учиняем, все очень пристойно. Так что в ближайшую встречу я своим товарищам все расскажу.
Весьма размытое понятие «у меня» означало привилегированную харчевню, напоминающую закрытый от посторонних клуб. Конечно, далековато от кремля, но в пределах городских стен. Пострадавшее во время пожара подворье боярина Клопа, что на Большой Рачевке, с теремом в два этажа Евстафий выкупил еще в апреле месяце. Для нужд маленькой школы хватило отдельной пристройки к сгоревшему и вновь отстроенному бывшему овину, а остальные площади оставались безхозными. Что изначально планировал купец, приобретая недвижимость, я так и не понял, наверно, из-за шикарного подземелья. Мы договаривались о помещении для учителя и небольшой классной комнаты, но к середине июня полностью перестроенный особняк уже принимал первых гостей. Приглашались только именитые купцы и торговые гости. Вскоре среди делового люда вошло в моду посещать это заведение, где на мягких диванах можно было не только поговорить в приватной обстановке, но и обменяться новостями в общем зале, пробуя изысканные блюда с редкими винами и настойками. Не так давно среди постоянных посетителей был выбран староста. В обязанности этого уважаемого человека входило: ежегодный сбор членских взносов, прием, а также исключение из списков клуба. Купцов собиралось немного, человек пятнадцать, но это были те люди, чьи возможности позволяли регулировать цены на внутреннем рынке и вершить экономику княжества. Одной из услуг, предоставляемых членам клуба, была срочная почта. Помимо этого, велся бюллетень, сообщавший о ценах на профилирующие в торговле товары в разных городах. По большому счету Евстафий открыл первую биржу на Руси.
– Это хорошо, – сказал я. – Пусть люди узнают правду. Теперь следующее, необходимо наладить закупку золота. Обмолвись среди своих друзей, что в этом году в Смоленск выгоднее всего везти этот металл. Понятно, что привезут крохи, но информация должна просочиться.
– Да нет, Лексей, насчет крох это ты ошибаешься. Только за этот месяц я положил в скотницу полпуда. А вообще, если быть точным, семь пудов золотого песка уже имеется.
– Это откуда такие богатства?
– Миленко привез, ― немного смутившись, ответил Евстафий, ― он оптом специи саксам продал, да стекло в терем своего короля вставил.
– Что ж ты мне раньше не сказал?
– Сам же просил золото копить. Знаешь, как тяжело? Я б на это золото давно товаров бы накупил. Во вторник степняки табун лошадей трехлеток в триста голов пригнали, ― купец понизил голос и добавил: ― Только сдается мне, краденые они, но сейчас лучшего вложения и не придумать.
– Сколько есть в наличии серебра?
– Гривен сто, не более.
– Почему так мало? – удивился я.
– Князь в долг десять тысяч взял, – со вздохом проговорил Евстафий и как-то печально добавил: – До начала зимы.
– Пропали деньги, – констатировал я.
– Нельзя было отказать, Ермоген гарантировал возврат. Ярослав что-то затевает, вот смоленский князь и старается. Вместо того чтобы каменные башни в городе строить да дружину увеличить, он ему серебро отослал. Все дирхемы, которые ты передал и просил избавиться от них как можно скорее, туда ушли.
Получилось, что Евстафий дал в долг двухлетний, если не трехлетний доход от налогов со всего княжества. Вернуть такое количество денег Всеволод Мстиславович самостоятельно не сможет, значит, Ярослав задумал поход, надеясь, что добыча покроет все заимствования, либо торговые преференции в результате благоприятного исхода окажутся высоки, либо заплатил за что-то. А раз так, то зимние события будущего года уже стали готовиться, либо великий князь стал укреплять восточные рубежи, не полагаясь на свои договоренности с кочевниками. Как бы там ни было, деньги шли на пользу Руси. Тем более что удалось сплавить низкопробное серебро, выменянное на беличьи шкурки, которое и до восьмисот тридцатой пробы еле дотягивало. Но почему Ермоген выступил гарантом займа? Обманывать Евстафия он бы не стал, но если заранее знал, что смоленскому князю отдать долг будет нечем, то чем собирался расплачиваться? Уж не венгерским ли золотом? Почти два миллиона «зеленых» моего времени. Интересная постановочка вопроса, хочешь вернуть долг ― так пойди и забери. Не доверял мне Ермоген, ох, как не доверял.
– Евстафий, – после минутного раздумья произнес я. – Ты сможешь обменять наш товар на лошадей?
– А что взамен предложить? – предприниматель стал загибать пальцы – Стекло им без надобности, от перца ― чихают, если только паволоку или бархат. Хотя попробую шелковые рубахи и сундуки всучить. Уж очень они понравились им, когда в моем магазине были.
– Не понял, в каком таком магазине?
– Ну, в лавке. Ты ж сам ее магазином обозвал, тогда, когда перед отъездом в Моравию у меня был. Я ж две соседние лавки прикупил и одну большую сделал, вот и стал называть магазином. Покупателям теперь не надо бегать по торгу, все в одном месте, от крупы до меча булатного.
– Удивил ты меня, Евстафий, видит бог, далеко пойдешь. Теперь о деле монетном. Я с тобой в Смоленск поеду, в подвале, что ты так расхваливал, поставим пресс и наладим его работу. Остальное тебе епископ расскажет.
– Про монетный двор на Подоле? – уточнил купец.
– Да. Только подобное заведение за стенами города не ставят, а вот плавильню у реки это вполне. Но построите не одну, а две. Посему заберешь у Свиртила весь кирпич, который есть в наличии, и доставишь его в Смоленск. Стройкой займется Фрол. С водоотводной системой города он знаком, так что трубы деревянные проложит самостоятельно. Чертеж плавильни я тебе передам.
– Добро, – кивнул Евстафий.
– Теперь Барух. Правильно плавить драгоценные металлы сможет только ювелир. Там всякие защитные покровы, флюсы, раскислители, это надо знать, иначе ни черта у нас не выйдет. Потребуется березовый уголь, так что запиши у себя ― срочно заняться его заготовкой. Другого флюса у нас не будет.
