– Два паруса вижу! ― крикнул юнга с мачты. ― Прямо на нас идут.
Экипаж «Марты», подобно неопытному поваренку, когда тот одновременно пытается схватить лежащие в разных местах: дуршлаг, сковороду и половник, на мгновенье растерялся и заметался по всему судну. Абордажная команда должна была облачаться в доспехи, а матросы ждать распоряжений у снастей, но приказа как такового еще не было, и вскоре все устремили свои взгляды на рубку.
Снорька вылез на шум одетый в одну тельняшку и брюки, зажав в руках игральные кости. В каюте шла оживленная игра в кошу. У Стурлассона намечались «морсы», и лишь удачное сочетание выброшенных костей могло исправить сложившуюся ситуацию. Так что мял он их и дул в кулак чуть ли не с минуту, а тут весь процесс таинства насмарку.
– Что за шум? ― недовольным голосом спросил Снорри.
– Зуек два паруса заметил, ― ответил Агап.
– Один полосатый, второй в клетку, ― сверху уточнил Ваня.
– Так какого лешего вы стоите? По местам, живо! Расчехлить арбалеты! ― отдал приказ Стурлассон и метнулся обратно в каюту.
Через пятнадцать минут экипаж судна был в полной боевой готовности. Артиллеристы крутили вороты механизмов, а я вынес боеприпасы, чем-то напоминающие зажигательные стрелы, особенно войлочным наконечником. На метровых стрелах с кожаными стабилизаторами были насажены ампулы со слезоточивым газом. При ударе наконечник смещался назад и раздавливал стекло оболочки, после чего в радиусе пяти метров находиться было просто опасно. Белый едкий дым поражал глаза и не давал дышать, а на деревянном судне могло создаться впечатление, что начался пожар. К тому же я намеревался использовать огнемет в качестве устрашения, но не более того. Сожженные суда меня не устраивали. Хотя на этот случай в трюме лежал легкий водолазный костюм.
– Поднять якорь! – отдал приказ капитан. – Курс на паруса, Игнат, постарайся отсечь их от берега. Ваня… ― Снорри посмотрел наверх, но юнга уже карабкался по вантам, спускаясь на палубу.
Подняв бизань, кеч стал набирать ход. А как только был поставлен грот, скорость почти утроилась. «Марта» летела по волнам залива, забирая на юго-восток, и вскоре оказалась в двух милях от судов противника. О том, что это могли быть совершенно посторонние купцы, даже не хотелось думать. Еще два дня назад мы обговаривали все наши действия и возможные ходы боя. Даже спорили, флаг какой страны поднимать при сближении с судами? Красный датский с белым крестом или с желтым крылатым львом венецианский. Аргумент, приведенный тогда Стурлассоном, был более чем убедителен: «Чем невероятнее ложь, тем скорее в нее поверят».
* * *
Луиджи Сакугулло, руководившей экспедицией, был уроженцем острова Торчелло. Вроде бы Венеция, да не совсем. После того, как дож переселился на Риальто, за ним последовали все знатные фамилии, и Торчелло стал островом торговцев. Купцы – истинные правители города, накапливали богатства, строили флот и вынашивали планы по ограничению власти дожа, а вернее мечтали поставить своего ставленника на это место. И как показала история, это им удавалось. Именно торчеллинцы участвовали во всех заварушках и интригах, выставляя самое многочисленное ополчение. Дед Луиджи даже участвовал в захвате Константинополя, предоставив крестоносцам восемь кораблей. Но все награбленное золото не давало возможности приблизиться к знати. Слишком неприступен оказался круг вельмож, державших свои позиции в управлении республики. Луиджи имел деньги, и как следствие, ему очень хотелось славы и власти. Выходцы из соседних семей, таких как Санудо, уже владели Наксосом, Паросом и Мелосом, братья Гизи обосновались на Скиросе, Миконосе, Тиносе, а также Аморгосе. Квирини связали свое имя с островом Стамплией. Навигойози овладели Лемносом. Веньеро и Виаро получили в качестве феодов острова Чериго и Чериготто у южной оконечности Мореи
[38]. Только он, Луиджи Сакугулло, оставался в тени. И вот появилась возможность помочь королю Беле, за его же деньги. А надо было всего лишь собрать пятитысячную армию и доставить ее к берегам Дуная. Умные люди посоветовали обратить свой взгляд на север. Наемники из мятежных балтийцев, диких пруссов и непокорных литвинов подходили для этой цели лучше всего. Вот только ливонцы за содействие запросили, помимо золота, доставить несколько реликвий, вывезенных его дедом из Константинополя. Но и с этим проблем не было. Не квадригу же святого Марка они захотели. От двух сундучков (из слоновой кости, отделанных золотом) сокровищница семьи не опустеет, да и гарантий в подлинности реликвий не было. Кто торговал ими, тот в курсе, что у иного святого в норме вещей иметь три ноги и четыре руки.
– Марино, из-за чего все всполошились? ― спросил Луиджи у своего компаньона, выглядывая из палатки. ― Мы уже на месте?
– К вечеру, мой друг, к вечеру будем. Так мне кормчий этого корыта сказал.
– Тогда пусть не шумят, ― с раздражением ответил Луиджи. ― Я едва смог уснуть.
Вот только поспать веницианцу было не суждено.
– Синьор Луиджи, ― обратился матрос, посланный кормчим, ― датчане спрашивают, как им быть? К нам приближается корабль под флагом, как у вас или очень похожим на него.
Сакугулло нахмурил брови. Откуда на Балтике венецианский корабль? Или ушлые земляки уже и тут промышляют? А вдруг он такой не один, и кто-то уже собирает армию для Белы, оттеснив его от пышного пирога венгерской казны? Выйдя из палатки, Луиджи побрел на нос судна. Хотелось своими глазами посмотреть на земляка-прощелыгу. В полумиле был отчетливо виден корпус явно не местного корабля с двумя мачтами, двигавшегося в сторону берега и, по-видимому, желающего проскользнуть мимо. На флаге без сомнения был изображен лев святого Марка. «Кто же так некстати оказался на моем пути?» – подумал он.
– Это не купец, ― вслух размышлял Луиджи, ― купчишке флаг ни к чему, тем более такой. Вот что, ― обращаясь к матросу, стоявшему у него за спиной, ― кричи Ларсу, пусть перережет тому судну дорогу.
В это время к Луиджи подошел Марино и на ухо прошептал:
– Что ты задумал? Вдруг это ловушка?
– О том, что мы будем здесь в начале осени, знали немногие. Посмотри внимательнее и вспомни, как младший Гизи бахвалился, что ему вышили золотом новый флаг. А теперь проанализируй. Внезапно исчезает муж сестры Гизи, вроде как по делу уехал. Слащавый Антонио ни с того ни с сего из Гнезно отправляет своих слуг, а сам несется в Ригу. Ты его там видел? И я его не видел. Датчане, чтоб они утопли, потребовали полуторную оплату за охрану, хотя, что в сундуках, они не знали. И вот, ― Луиджи ткнул пальцем в далекий корабль, ― на уродливом нефе флаг, расшитый золотом, да все в одном месте. Тебе не кажется, что слишком много совпадений?
