– Но было бы так здорово, если бы ты смог приехать в Шварцвальд на один-два дня!
Собаки встретили эти объятия тихим поскуливанием.
– Не ревнуйте! – рассмеялся я.
Несколько дней спустя операция началась. Я все тщательно спланировал: как только Эллен отправилась в Шварцвальд, я с собаками покинул дом. О Константине беспокоиться не следовало: он проводил неделю у своей матери. Я завез собак в гостиницу для животных, которую мне посоветовал знакомый. Она располагалась на природе, была отлично оборудована, был даже большой сад. Бонни и Пиппу поселили в двухместный номер. По моему мнению, прекрасное размещение, к тому же молодые сотрудницы добродушно поприветствовали собак и тут же принялись гладить их.
И все же меня грызла совесть, когда обе собаки смотрели на меня огромными глазами, словно говоря: почему мы здесь? Ты ведь не собираешься оставлять нас здесь одних? Поскольку я не был сторонником долгих прощаний, то быстро раскланялся и направился к машине. Обернувшись, я увидел, как псы смотрят на меня грустным и непонимающим взглядом. Больше всего хотелось вернуться, но выбора не было – меня ждал самолет.
Поскольку в Толедо нет аэропорта, я сперва долетел до Мадрида, откуда проехал оставшиеся восемьдесят километров на арендованной машине.
Толедо был одним из тех городов, которые я хотел посетить: впечатляющий старый город и множество церквей и монастырей. К сожалению, сейчас у меня не было времени на посещение достопримечательностей. Я должен был навестить Давида и Марту. Чтобы хоть почувствовать атмосферу города, я поселился в старом городе в красивом отеле.
Я переносил чемоданы в номер, а на душе скребли кошки. Я скучал по Эллен и внезапно подумал, что было глупо ехать одному.
Мы могли бы так чудесно провести время в этом романтическом месте. Я твердо решил выполнить свое обещание и вернуться сюда с ней!
Быстро приняв душ, я направился к Марте и Давиду. Они жили недалеко от старого города в четырехэтажном доме. Я поднимался по ступеням. Со всех сторон несся разнообразный шум: дети перекрикивали друг друга, мужчина пел арию, к нему неожиданно присоединился какой-то мартовский кот. В этом доме кипела жизнь!
«Надеюсь, Марта и Давид не расстроятся, что я оставил собак дома», – думал я, стучась в дверь.
И действительно, первыми словами Давида, когда он открыл дверь, были:
– А где Мария и Мария? Разве вы не привезли их с собой?
– Понимаете… – Его слова застали меня врасплох. – Я хотел избавить их от утомительной поездки, к тому же они не мои.
– Ну, заходите! – Давид тут же охладел и неохотно пригласил меня внутрь.
Мне бросилось в глаза, что квартира обставлена по последней моде. Каждая деталь интерьера была подобрана со вкусом и, очевидно, была подлинной. К тому же я никогда в жизни не видел такой чистоты и порядка. И это диссонировало со стилем самих хозяев, оба предпочитали небрежный стиль в одежде: на Давиде была футболка не первой свежести поверх белых джинсов, а Марта надела платье для беременных, во всяком случае, таково было мое предположение.
– Чтобы вы не сомневались, это наши собаки. Вот, взгляните! – сказала Марта и указала на две фотографии, висевшие в гостиной. На них была пара с псами. Мне тут же стало ясно, что Бонни и Пиппа сыграли значительную роль в их жизни. Станут ли хозяева со мной разговаривать, если я оставил животных в Германии?
– Вы сказали по телефону, что привезете наших Марий, – проворчал Давид, скрестив руки на груди, и покачал головой.
– Возникло большое недоразумение, – оправдывался я и начал рассказывать. Я терпеливо объяснил, что к чему, поведал, как Эллен потеряла Бонни на Гран-Канарии и как удивительным образом получила ее обратно. – Вы ведь понимаете, что я не могу отобрать ее у собственной хозяйки, – закончил я рассказ.
– Ах, вот оно что, значит, у них есть хозяйка, – сказала Марта и разочарованно заломила руки. – Почему же ты мне не сказал? – обратилась она к своему партнеру и бросила на него злобный взгляд. Тому не оставалось ничего другого, как тихо признаться, что я говорил об этом по телефону. – Как всегда! Ты просто никогда ничего не слышишь! – закричала она на него и обругала по-испански.
И я оказался в самом сердце ожесточенной ссоры. Оба яростно размахивали руками, ходили взад и вперед, исчезая в кухне, где словесная перепалка продолжалась.
Я никак не мог разрешить спор и даже не понимал, о чем речь, я упрекал себя в том, что стал его причиной. Возможно, следовало незаметно улизнуть? Когда крики в кухне стали громче, мне в голову пришла спасительная идея. Я решительно подошел к двери и закашлял. Оба прекратили спор и удивленно уставились на меня.
– Не могли бы вы дать мне воды? – вежливо спросил я. В этот момент оба вспомнили о правилах гостеприимства и прекратили перепалку.
– Конечно! Вам с газом или без? – спросил Давид, направляясь к холодильнику. При этом он укоризненно взглянул на Марию, которая кивнула ему. Им было очевидно неловко за такую ссору в присутствии незнакомца.
– Простите нас за небольшой спор, мы иногда забываемся! – заявила она и предложила мне присесть. – Вы ведь останетесь на ужин, не так ли? Мы все приготовили, правда, дорогой?
– Разумеется. Я надеюсь, вы любите тапас! – Давид изобразил приветливую улыбку.
– Я очень люблю тапас! – ответил я и обрадовался, что настроение изменилось. Ждет ли меня после перемирия прекрасный вечер в Толедо?
Марта с Давидом без устали хлопотали:
– Мы уже кое-что приготовили вечером, теперь не нужно особо готовить, – заявила Марта и подошла к печи, – лишь обжарить мясо и мидии!
Меньше чем полчаса спустя стол накрыли «кое-чем». Марта вносила одно блюдо за другим в гостиную, я даже сбился со счета, в то время как Давид разливал вино, молодое вино из Андалусии. Все наконец расслабились, а от серьезной утренней ссоры не осталось и следа. В то время как я наслаждался морепродуктами под чесночным соусом, острым нутом, жареным сыром и другими изысканными деликатесами, они немало рассказали мне.
Окно во двор
Тридцатилетняя Марта, темноволосая, темпераментная андалусийка, и Давид, светловолосый, спокойный каталонец, пластический хирург, уже давно жили по соседству, но лишь недавно стали парой. Их квартиры располагались друг напротив друга, окна выходили во двор и были направлены на спальни друг друга.
Первое время они не выносили друг друга. Причиной стало место на парковке. Вообще было слишком мало парковочных мест в историческом центре города, где они проживали, поскольку строился район в то время, когда здесь изредка ездили в экипажах, а об автомобилях еще никто не слышал. Им приходилось ежедневно протискиваться в узких переулках, а булыжная мостовая ограничивала скорость до пешеходной.
Вышло так, что Марта и Давид всегда возвращались с работы приблизительно в одно время и ссорились из-за парковочного места.
