– Сегодня снова жара, правда?
На нем были толстые очки в роговой оправе и пижама, хоть время уже близилось к шести вечера. Мне он не слишком нравился, я несколько раз застал его, когда он с полевым биноклем разглядывал окрестности, но, поскольку он был соседом Эллен, я не хотел портить с ним отношения. Прежде чем я успел открыть рот для ответа, он продолжил, в то время как по дороге мимо медленно проезжал грузовик:
– А, вот что я у вас хотел спросить: нашла ли ваша возлюбленная свою собаку?
– Да, собака нашлась, – рассеянно ответил я и увидел, как задние фонари грузовика исчезли в темноте.
– А, ну тогда я спокоен. А то он мог бы ее и забрать, – заметил он и указал вслед темноте.
– О ком вы? – ничего не понимая, спросил я.
– Да отловщик! Он охотится на всех, у кого четыре лапы или больше. Мыши, крысы и даже собаки! Разве вы его не знаете?
– Нет, никогда его не встречал. Я даже не знал, что здесь есть отловщик собак! К тому же Бонни не бродячая! На ней был ошейник с именем и адресом.
– Как там говорят в Германии? Это причина, но не преграда! – ответил он и ухмыльнулся.
С каждой секундой этот тип казался мне все более отталкивающим. Но он уже отошел, оставив меня наедине с этими мыслями. Однако теперь нужно было все разузнать.
– Подождите! Так значит, вы видели, что он забрал с собой Бонни?
– Ничего я не видел, меня тогда не было здесь. Просто соседи сплетничают иногда о том да об этом! – Вдруг вся его уверенность испарилась, и он поспешно удалился.
Я долго думал над его словами.
Разве Бонни могла стать жертвой отловщика собак? Но если так, значит, он должен был снова отпустить ее, иначе она никогда не нашлась бы. Смогу ли я все-таки что-то выяснить? Раз уж я был здесь, то мог бы и прислушаться немного, о чем говорят вокруг. Весь вечер я провел в размышлениях об этом, пробуя все блюда подряд в местном баре.
Поскольку лететь домой я должен был лишь через день, то решил на следующее утро пойти по следу отловщика. Для этого через Интернет я нашел адрес ближайшего приюта для животных, где мне точно могли помочь.
Приют оказался достаточно большим бетонным строением, приветствовавшим меня собачьим лаем, как только я выбрался из такси. Около десятка псин различных размеров просунули головы через ограждение и лаяли, словно соревнуясь, кто громче. Само заведение не производило угнетающего впечатления, по крайней мере здесь было чисто и аккуратно. Да и собаки не выглядели изголодавшимися и неухоженными.
– Я не могу вам точно сказать, какие собаки содержались здесь несколько месяцев назад, потому что животные редко когда задерживаются у нас надолго, – разочаровала меня сотрудница после того, как я рассказал ей о побеге Бонни. Она хорошо говорила по-немецки, и на вид я дал бы ей около тридцати лет. – Собак с ошейниками мы, разумеется, стараемся вернуть хозяевам. Другие остаются немного дольше, пока их не усыпит ветеринар. К несчастью, в приюте не хватает места для всех бродяг, – с сожалением закончила она и направилась к клеткам, чтобы покормить животных.
Я присоединился к ней, попутно размышляя над ее словами.
– Усыплять собак из-за нехватки места? Но разве нет другого выхода? – Ломая голову, я наблюдал за многочисленными псами, которые смотрели на нас беспомощными глазами и тихо поскуливали. «Заберешь меня с собой?» – казалось, спрашивали они. И я едва мог оторвать от них взгляд. Кто мне нравился больше? Большой коричневый пес со стоячими ушами или маленький пятнистый с пушистым хвостом? Или крошка, смесь таксы и пуделя, которая радостно прыгала, не спуская с меня глаз?
Работница приюта не обращала на меня и собак внимания, полностью окунувшись в работу. Она поливала пол водой из шланга и отодвинула парочку контейнеров с пути.
– Конечно, можно взять у нас собаку! Многие немцы так и поступают! – заметила она и добавила: – У нас все законно, мы являемся официальным приютом для животных. Раньше было по-другому, потому что во многих общинах были свои нелегальные приюты, так они избавлялись от собак.
– То есть я правильно понял, что всем этим животным грозит усыпление, если их не заберут в ближайшее время? – возмутился я. Даже меня, не большого любителя животных, все эти несчастные собаки растрогали до глубины души.
– А что же нам с ними делать? Это люди виноваты, что сначала завели животных, а затем выбросили на улицу! – оправдывалась женщина, не желая вступать в дискуссию. – Извините, мне пора на кухню. Но вы можете взять себе какую-нибудь собаку, я ведь вижу, как они вам понравились, – добавила она.
Мне было жаль четвероногих, но даже разговора о том, чтобы взять себе кого-то, не могло быть, поэтому я поспешил покинуть приют как можно скорее. Я не хотел и не мог больше смотреть в глаза этим псинам. Было ясно, что Бонни здесь не было. Но куда же повела ее дорога? Значит, сосед ошибся по поводу отловщика?
На обратном пути я спросил у водителя такси, нет ли поблизости другого приюта для животных.
– Не совсем приют, но что-то вроде того, – ответил он. – Туда время от времени сдают бродячих собак.
Я насторожился и попросил его отвезти меня туда.
Такси выехало из города по направлению к горам, прочь из унылого пригорода по пыльным проселочным дорогам и наконец с трудом взобралось на холм, на котором расположилась незатейливая деревянная постройка с крышей из волнистого железа, размером с гараж. Перед ней стоял помятый грузовик. Я не мог сказать, был ли это фургон отловщика, который я видел вчера вечером.
Расплатившись с водителем такси, я выбрался наружу и огляделся. Меня поразила тишина. Единственный звук, который я услышал, напоминал шелест флага на флагштоке. Солнце беспощадно заливало холм, и вокруг не было совершенно никакого укрытия. Ни пальмы, ни фигового дерева, ни куста.
Я медленно приблизился к постройке и был внезапно атакован стаей мух. В нос ударил резкий запах мочи и мертвечины. Приходилось смотреть, куда я ступал, потому что на земле валялись пустые консервные банки, рыбные отходы и гнилые овощи. Все просто кишело личинками. На бельевой веревке висели две шкуры и громко хлопали на ветру.
Когда я уже собирался убраться восвояси, дверь распахнулась и наружу вышел мужчина. Он был из тех людей, которые выглядят на двадцать лет старше, чем есть на самом деле. Из-за загрубевшей на солнце кожи, многочисленных фибром на веках и напряженной манеры держать себя он выглядел уставшим и видавшим виды. Изборожденное морщинами лицо красноречиво свидетельствовало об историях, которые мне не особо хотелось слышать. Меня интересовало лишь, что произошло с Бонни.
– Вы говорите по-немецки? – попытал я счастья.
Он кивнул, поэтому я перешел непосредственно к делу и показал ему фото Бонни на своем мобильном.
– Я ищу эту собаку. Вы ее случайно не видели?
– Кто вам показал сюда дорогу? – вдруг заволновался он вместо ответа и зыркнул с угрозой.
