– Ты прекрасна, – хмуро согласился Хамфри.
А может быть, она и в самом деле прекрасна, подумал Бинк. Ведь Хамфри не говорит комплиментов зря. Ах, взглянуть бы хоть одним глазом!
– Где другие мужчины, приходившие к тебе? – спросил Хамфри.
– Они ушли, – грустно ответила она.
– Куда?
– Туда. За те скалы.
Хамфри отправился посмотреть.
– Там статуи, – сказал он, ничуть не удивившись. – Статуи мужчин, и необыкновенно реалистичные. Смотрятся, как живые!
Как живые..
– Да! – радостно согласилась она. – Они точно такие же, как и приходившие ко мне мужчины.
– И что ты на это скажешь?
– Мужчины оставляли для меня подарки – собственные скульптуры. Но мне гораздо приятнее было бы, если бы кто-то из них остался со мной в естественном виде. Зачем мне эти камни?
Она даже не понимала, что творила! Она считала, что ей оставляют изображения на память! Возможно, она не желала признать правду, изгоняя ее из своего сознания, притворяясь, что она – самая обычная девушка. Она отказывалась верить в собственную магию! Какое фатальное заблуждение!
И все же, подумал Бинк, не слишком ля это типично для мыслительных процессов и других женщин? Ведь ни одна из них не желает признавать, что ее пол приносит мужчинам несчастья.
Но – это уже мнение Кромби, а он, как правило, преувеличивает. В каждой девушке может таиться маленькая Сирена или маленькая Горгона. Совсем-совсем маленькая. А в Хэмели этого точно нет...
– Если придут новые мужчины, – сказал Хамфри с необычной мягкостью, – они лишь оставят новые статуи. Это плохо.
– Да, статуй здесь и так уже слишком много, – наивно согласилась она. – На острове становится тесно.
– Мужчины не должны больше приходить. Они должны быть дома, со своими семьями.
– А не мог бы хоть один прийти и... остаться? – Голос ее был теперь жалобным.
– Боюсь, что – нет. Просто мужчины, как бы это сказать... Они не для тебя.
– Но я могу дать столько любви!.. Если только мужчина останется. Пусть даже маленький. Я ублажала бы его все время, сделала бы таким счастливым...
Бинк слушал и начинал понимать всю глубину трагедии Горгоны. Она хотела лишь любить и быть любимой, а вместо этого собирала урожай ужасного зла. Сколько семей успела разрушить ее жестокая магия? И что нужно с ней сделать... если не казнить?
– Ты должна отправиться в изгнание, – сказал Хамфри. – Сейчас Магический Щит снят по приказу Короля, и ты можешь свободно уйти из Ксанта. В Мандении твоя магия постепенно рассеется, и ты сможешь свободно общаться с любым мужчиной, с каким захочешь.
– Покинуть Ксант?! – тревожно переспросила она. – О, нет, я лучше умру! Я не могу покинуть свой дом!
Бинка охватил порыв сочувствия. Однажды и перед ним стояла угроза изгнания...
– Но в Мандении ты станешь обычной девушкой и никому от тебя не будет никакого зла. Ты – необыкновенно красива, и характер у тебя добрый. Вот увидишь: мужчины будут толпами ходить за тобой!
– Я люблю мужчин, – медленно проговорила она. – Но свой дом я люблю больше. Я не могу уйти. Если другого выхода нет, то – умоляю тебя: убей меня сейчас же и прекрати мои мучения!
Ее слова потрясли Доброго Волшебника.
– Убить тебя? Я никогда этого не сделаю! Ты – самое привлекательное существо из всех, кого я видел за свою жизнь, пусть даже через зеркало! Будь я помоложе...
Горгона тут же прибегла к обычной мелочной женской хитрости.
– Но вы еще вовсе не стары, сэр! Вы – очень красивый мужчина!
Кромби едва удержался от карканья. Честер кашлянул, а Бинк чуть не подавился от смеха. Сирена чересчур преувеличивала, если не прямо искажала видимое. А уж эта ее сестрица... Да, Хамфри был неплохим человеком, и очень талантливым – все так. Но уж вряд ли, даже с натяжкой, красивым...
– Ты мне льстишь, – серьезно ответил Хамфри. – Но меня ждут другие дела.
– Из всех приходивших ко мне мужчин, только ты захотел поговорить со мной, – продолжала Горгона почти с шаром. – Я так одинока! Умоляю тебя, останься со мной и позволь мне служить тебе всегда!
Теперь уж Кромби не мог удержаться.
– Не оборачивайся, дурень! – крикнул голем. – В зеркало гляди, в зеркало!
– Хм, да, конечно, – словно неохотно согласился Хамфри.
Ну и острый же слух у грифона! – подумал Бинк. Хамфри ведь на самом деле уже собирался обернуться...
– Горгона, если я посмотрю на тебя прямо... – начал Хамфри снова, но осекся.
– Ты почувствуешь, что обязан уйти, оставив после себя лишь каменную статую! – закончила за него Горгона. – Не понимаю, почему мужчины такие! Но подойди, закрой глаза, если иначе не можешь, поцелуй меня, позволь мне показать, как много у меня любви для тебя! Если ты останешься – малейшее твое слово будет законом для меня!
Волшебник вздохнул.
Неужели старый гном поддастся искушению? Бинку пришло в голову, что Хамфри остался холостяком не из-за отсутствия интереса к женщинам, а лишь из-за того, что не смог найти для себя подходящую пару. Среднюю женщину не интересует мудрый старик-карлик. А если она и проявит внешний интерес, то – скорее всего – желая как-то воспользоваться его выдающейся магией. А тут перед ним женщина, которая не знает о нем ничего, видит его внешность без прикрас, сгорает от нетерпеливого желания любить его и просит только одного: быть с ней.
– Вряд ли это получится, дорогая, – произнес наконец Хамфри. – Подобное поведение вознаградило бы меня – не могу отрицать! – и я был бы не прочь пофлиртовать с тобой денек-другой, пусть даже с завязанными глазами. Но безопасное общение с тобой потребовало бы ресурсов Волшебника, а я сейчас участвую в важной экспедиции, и не могу...
– Тогда пофлиртуй денек-другой! – воскликнула она. – С завязанными глазами! Я не знакома с Волшебниками, которые проявили бы ко мне интерес. Но чудеснее вас, сэр, не был бы и Волшебник!
Неужели она подозревает о великом таланте Хамфри? Неужели это имеет значение?.. Хамфри снова вздохнул.
– Возможно, когда мои нынешние поиски завершатся, если у тебя появится желание навестить меня в моем замке...
– Да-да! – торжествовала она. – Где ваш замок?
– Просто спроси Хамфри. Кто-нибудь покажет тебе дорогу. Но ты и тогда не должна показывать свое лицо мужчинам. Тебе придется надеть вуаль... Даже этого не будет достаточно. Потому что именно твои глаза...
– Не закрывай мне глаза! Я должна видеть!
Бинк снова почувствовал к ней симпатию – он сам сейчас ничего не видел.
– Позволь мне посоветоваться, – сказал Хамфри.
Послышался шорох – Волшебник перебирал свои магические принадлежности. Наконец Бинк услышал:
