– Должно быть, Бинк не то сорвал! – сердито ответил Кромби. – Мой талант никогда не ошибается!
А Хамфри увлекся куском дерева.
– Талант Кромби ошибается всегда, – небрежно заметил он. – Вот почему я никогда на него не полагаюсь.
Тут удивился даже Честер.
– Волшебник! Солдат, конечно, не подарок – я вынужден, к сожалению, признать это. Но талант его обычно работает верно!
Кромби закаркал, приведенный в ярость этой мягкой поддержкой.
– Может быть. Откуда мне знать? – Хамфри, прищурившись, разглядывал пролетавшего мимо комара-потника. – А это что за существо?
– Ты не узнаешь самого обыкновенного комара? – изумился Бинк. – Ведь ты только что классифицировал самых редких насекомых и открыл новый вид!
Хамфри нахмурился.
– Зачем мне заниматься такой чепухой?.. Понятия не имею о насекомых.
Человек, грифон и кентавр переглянулись.
– Сперва Кромби... Теперь Волшебник... – пробормотал Честер. – А что, если это – безумие...
– Но разве оно действует как-то избирательно, а не сразу на всех? – с тревогой спросил Бинк. – Тут больше похоже на осечку таланта. Кромби вместо лучшей еды, указал на худшую, а Хамфри утратил знания и стал невеждой...
– И как раз в тот момент, когда кусок дерева перешел из рук в руки!
– Тогда лучше его скорее забрать!
– Да! – Честер шагнул к Волшебнику.
– Нет-нет! Дай мне самому это сделать! – быстро проговорил Бинк, убежденный в том, что его талант лучше других справится с проблемой; и – подошел к Хамфри. – Прошу прощения, сэр! – Он осторожно взял кусок дерева из рук Волшебника.
– Но почему же обломок не действует на тебя? – спросил Честер. – Или на меня?
– Он на тебя действует, кентавр! – заявил Хамфри. – Но поскольку ты не знаешь своего таланта, то не в состоянии понять, как именно проявляется его противоположность. Ну а что касается Бинка... словом, тут особый случай.
– Получается, что это дерево... обращает магию в ее противоположность? – Бинк был потрясен.
– Ну... более или менее. По меньшей мере, оно изменяет направление активной магии. Сомневаюсь, что оно оживит самку грифона или окаменевшего человека. Если ты именно это предполагаешь. Те чары теперь пассивны. Их может нейтрализовать только прерывание самой магии.
– Э-э... да... – неуверенно произнес Бинк.
– А что это у тебя за «особый случай», о котором только что упомянул Волшебник? – насторожился Честер. – Ведь ты не обладаешь никакой магией.
– Можно сказать, что у меня иммунитет, – осторожно проговорил Бинк, удивляясь, почему его талант больше не защищает себя от обнаружения. Потом он посмотрел на кусок дерева, который держал в руке. А сохранил ли он, Бинк, свой иммунитет?
Он тут же отбросил кусок дерева.
– Кррак! – произнес Кромби.
– Так вот почему мой талант ошибся! Эта деревяшка сделала меня хррп бдвдвгр гррр... – Голем оказался вблизи обломка и тут же лишился способностей переводчика.
Бинк осторожно поднял Гранди и отнес его в сторону.
– ...того, что я должен был сделать, – продолжал голем, как ни в чем не бывало, счастливо не подозревая о метаморфозе. – Это опасно!
– Разумеется, опасно! – Бинк пинком отправил кусок дерева подальше.
Честер еще не обрек прежней уверенности.
– Это означает, что эпизод с обломком был лишь случайной неудачей. Нам еще предстоит встретиться с настоящим безумием.
Кромби отыскал ближайшую безопасную еду – на сей раз правильно. Это оказался чудесный куст с печеньем, росший на плодородной почве рядом с костями. Они поужинали печеньем с шоколадной глазурью. Обильным питьем их снабдило удачно подвернувшееся дерево – водяной каштан. Достаточно было набрать свежих каштанов, проколоть в кожице дырочку и – пить.
Пока Бинк жевал и пил, его взгляд упал на еще одну кучку земли; он осторожно сгреб ее палочкой в сторону, но не обнаружил под ней ничего, кроме рыхлой почвы.
– Не сомневаюсь, эти штучки меня преследуют, – негромко произнес он. – Но ради чего? Они ничего не совершают – просто появляются и все.
– Взгляну на нее утром, – пообещал Волшебник; было похоже, что его любопытство заметно возросло.
Когда наступила темнота, они устроились внутри «дома» – в зловещей костяной клетке. Бинк лежал на подстилке из губчатого мха (предварительно он проверил его и убедился, что опасности нет) и смотрел, как разгораются звезды. Не так уж страшно, выходит, разбивать лагерь под открытым небом!
Поначалу звезды были лишь точками, виднеющимися между изогнутыми костяными прутьями. Но вскоре Бинк смог уже увидеть рисунки созвездий. Он не был знатоком звездного неба, потому что в Ксанте по ночам не безопасно, и он проводил их под крышей дома. Если же ночь заставала его на улице, он спешил в укрытие. А теперь вид ночного неба заинтриговал Бинка!
Он сам не знал почему – но раньше ему казалось, что все звезды – одинаковой яркости и равномерно распределены по небу. Получалось, что и тут он ошибается. Небо было усеяно и ослепительными, и тусклыми, и почти неприметными звездами; одни сияли в гордом одиночестве, другие скапливались смущенными кучками. Более того: звезды образовывали определенные рисунки. Он мог мысленно соединять их линиями, и тогда получались картинки. Вот голова человека, вот похожая на змею извивающаяся линия, вот комок со щупальцами – точь-в-точь хищное дерево. По мере того как Бинк сосредоточивался, рисунки созвездий становились более четкими, фигуры приобретали большую ясность очертаний и убедительность, становясь почти реальными.
– Смотрите! Там – кентавр! – воскликнул Бинк.
– Естественно, – отозвался Честер. – Одно из признанных созвездий. Оно на небе – миллионы лет.
– Но оно выглядит живым! Мне показалось, что он двинулся!
– Нет, созвездия так не двигаются. Не таким образом. Они... – Честер внезапно смолк.
– Он двигается! – крикнул Банк. – Вот его рука извлекает стрелу из сумки...
– Из колчана, – поправил Честер. – Тут что-то странное. Видимо, какое-то атмосферное явление...
– Или просто воздух колеблется, – сказал Бинк.
Честер фыркнул. Они увидели, как Кентавр в небе достал Стрелу, наложил на лук и в кого-то прицелился. Неподалеку виднелся Лебедь. Но то была крупная, прирученная птица – на таких не охотятся. Была на небе и Лиса, но не успел Кентавр в нее прицелиться, как она спряталась за каким-то Пастухом. Затем показался Большой Медведь. Он попытался поймать Львенка, но поблизости возник большой Лев, размерами почти с Медведя, и в скверном настроении. Два больших хищника закружились на месте, а кончик Стрелы Кентавра следовал за их перемещениями. В кого первого он выстрелит?
