Я вытаскиваю свой матрас и быстро запихиваю папку под дешевое изголовье кровати, а затем, сделав все как было, вылезаю в окно и направляюсь в школу.
Я не знаю, что там внутри. Но я знаю, что только у парней есть права на эту папку.
Я иду в класс и все утро не обращаю ни на кого внимания до тех пор, пока во время перерыва на ланч ко мне не подходит Ройс.
– О чем задумалась, Рэй-Рэй? – наклонившись, шепчет он мне в ухо. – У тебя немного нервный вид.
С другой стороны от меня садится Кэптен.
– Могу помочь с этим.
– Мы можем помочь с этим, – добавляет Ройс, и они ухмыляются.
Я закатываю глаза.
К нам подходит Мэддок и смотрит на нас с каменным выражением. Парень ловит мой взгляд, а затем нарочито лениво обводит глазами столовую. Я смотрю туда, где остановился его взгляд, и вижу Хлою, которая наклоняется над столом с самодовольной ухмылкой.
Что-то похожее на ревность бьет меня под ребра, и я отвожу глаза, но наши взгляды успевают снова встретиться.
Мэддок отходит в сторону, и Кэптен, встав, идет за ним. Они оба смотрят на Ройса, который, поколебавшись, тоже встает, и все трое уходят, не оглядываясь.
Не знаю, почему это так беспокоит меня – ведь мне всегда хотелось быть в одиночестве.
Остаток учебного дня мы не пересекаемся. Нет уже ставших привычными обменов взглядами, нет неуместных комментариев. Они не перекинулись со мной и парой слов, и конечно, это не осталось незамеченным.
Кто-то злобно смотрит на меня, кто-то косится, кто-то перешептывается, но я притворяюсь, что не замечаю их – ведь мне отлично удается избегать зрительного контакта.
К ланчу следующего дня я все поняла.
Вчера было начало их публичного акта освобождения: меня наконец-то «освободили» от почетного звания их шлюхи.
Это даже почти смешно – то, как все разом подхватывают их бойкот.
Да и наплевать десять раз, все равно по природе своей я скорее одиночка. И я никогда не гналась за их вниманием, они сами навязали его мне. Мне нравится быть подальше от главных событий.
– Рэй! – кричит мне Бас. Он сидит через несколько метров от меня, закинув ноги на соседний стол.
Я приподнимаю подбородок, и он с ухмылкой делает то же самое. Тогда я поднимаюсь со своего места и иду к нему, чувствуя на себе любопытные взгляды.
– Чем могу помочь, мистер Бишоп?
– Приезжай сегодня на точку, так, просто потусить. Я не буду делать ставки, просто хочу немного расслабиться. – Он улыбается. – Давай, Рэй, расслабься со мной.
Я весело смеюсь, постукивая костяшками по столешнице.
– Может быть.
– «Может быть» не значит «да».
– Откуда ты знаешь?
Он снова ухмыляется.
– Я говорю на языке Рэйвен.
Я смеюсь и делаю шаг назад, в сторону дверей.
– Тогда как насчет «посмотрим»?
Бас кидает в меня скомканную салфетку.
– Согласен.
Покачав головой, я поворачиваюсь к выходу, чтобы успеть подышать свежим воздухом до начала урока.
Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Мэддоком, как всегда, хмурым и недовольным. Но он ничего не говорит.
Я выхожу из столовой, раздраженная тем, как сильно на меня влияет всего лишь один взгляд почти незнакомого человека.
Отбросив все неприятные мысли, я иду по короткой дорожке к спортивной площадке, где играют в баскетбол парни из класса младше. Сомневаюсь, что они в команде, им еще нарабатывать и нарабатывать мастерство, но зато им хотя бы весело.
Я смеюсь, наблюдая, как они радуются удачному броску, когда рядом нет никого, кто смог бы заставить их попотеть.
Мяч подпрыгивает и катится к моим ногам, так что я поднимаю его и бросаю обратно.
Симпатичный парень с лохматой челкой кивает мне и широко улыбается.
– Спасибо.
Я пожимаю плечами, улыбаясь в ответ, и он воспринимает это как приглашение подойти.
Я отталкиваюсь от забора и распрямляю плечи.
– Ты Рэй, верно?
Я киваю.
– Я Джереми. – Он протянул было мне руку, но, увидев свою грязную от мяча ладонь, со смехом убирает ее. – Прости.
– Все нормально.
– Ну да.
Парень нервно оглядывается, потом снова смотрит на меня, и я начинаю смеяться.
Он милый и вроде не похож на напыщенного идиота, хотя явно уверен в себе, раз хватило смелости подойти. Круто.
– Слушай, раз теперь ты…
– Свободен.
Его глаза тут же поднимаются на человека за моей спиной, и мое тело тут же напрягается. Но я не оборачиваюсь.
Черт, я и без этого знаю, кто там.
Парень подбрасывает мяч в воздухе, раскручивает его и, натянуто улыбнувшись мне, уходит к своим друзьям.
Вздыхая, я качаю головой.
– У тебя крепкие нервы, здоровяк.
– Ты делаешь одну глупость за другой, Белоснежка. Как думаешь, чего хотят этот парень или Бас Бишоп? Только одного – перепихнуться с тобой. Все знают, что на прошлой неделе ты спала сразу с тремя парнями, а сейчас свободна. Они хотят получить свой кусок пирога.
– Тогда помоги мне, – заявляю я. – Расскажи им, как тебе было хорошо, здоровяк. Короче, замолви за меня словечко в раздевалке, ладно?
Когда Мэддок не отвечает, я разворачиваюсь к нему – и, похоже, именно этого он добивался.
– Считаешь, что ты достойна большего, чем быстрый перепих на заднем сиденье? – рычит он. – Так вот, нет. Тобой просто воспользуются, пока киска, которую им так хочется, занята. Ты не их цель.
Мэддок с пренебрежением оглядывает меня с головы до ног. Этого и того, с каким отвращением он только что говорил, почти хватает, чтобы разбудить слабую девочку, которая похоронена глубоко внутри меня.
Почти.
Он продолжает смотреть на меня, с каждой секундой его злость лишь растет. Ноздри раздуваются, брови сведены в одну линию. Парень наклоняется, чтобы наши глаза были на одном уровне.
Переливающиеся яростью изумруды.
Он злится. И из-за этого злится еще и на себя.
Да ну его к черту!
– Убирайся с глаз моих! – сердито шепчу ему я.
– А ты убирайся из моей головы!
Ошеломленная, я вопросительно поднимаю брови, и Мэддок резко отстраняется.
Облизав губы, он, как всегда хмурый, уходит прочь.
Глава 12
Рэйвен
