Рэйвен выскакивает из машины, показывая нам средние пальцы, но вместо того, чтобы войти в здание, она разворачивается и направляется обратно по той же гребаной дороге, по которой мы только что приехали, потому что тот мудила все еще идет в школу.
Я с силой хлопаю дверцей, и Кэптен смеется.
– Ты в порядке, братан?
Я не обращаю на него внимания, и мы все вместе идем ко входу.
– Как думаете, она трахается с Бишопом?
Ройс косится на меня, Кэптен поднимает бровь.
– Если да, тебя это волнует?
Я ничего не отвечаю, и они начинают ржать, толкая меня к двери.
К черту ее, и его тоже.
Если бы я захотел ее, то получил бы.
Готов поспорить.
Рэйвен
Бас ничего не говорит про шоу, которое устроили парни, и я тоже молчу. Когда мы заходим в школу, звенит звонок, но мы оба не торопимся на уроки.
– Уверена, что хочешь туда идти сегодня после вчерашнего? Ничего страшного, если…
– Все нормально.
Он широко ухмыляется, и я закатываю глаза.
– Давай тут без розовых соплей, Бас.
Рассмеявшись, он перехватывает дверь, которую я для него не придержала.
– Эй, я как раз хотел согласиться с тобой.
– Иди на урок.
– Считай, я уже там, Рэй! – кричит он мне.
Улыбаясь, я качаю головой, но, повернув за угол, тут же врезаюсь в знакомое тело. Я пячусь, но он успевает схватить меня.
Я выворачиваюсь, и моя задница ударяется о шкафчики, но Мэддок упирается рукой в металл, чтобы моя обожженная «Белизной» спина не наткнулась на них.
– Я хочу услышать от тебя правду.
– Можно поконкретнее, здоровяк? – Я смотрю на него, и его рука опускается на мое бедро.
– Бишоп. Ты тайком убегаешь по ночам из приюта, чтобы увидеться с ним.
– У тебя пластинку заело?
– Не играй со мной.
– Ладно. Может быть. – Фактически ответ «да». Но он его не заслужил.
Мэддок раздувает ноздри, и я выгибаю темную бровь.
Ой, ему не понравился мой ответ.
– Чем бы ты ни занималась, с этого момента ты это прекращаешь.
Я цокаю языком, качая головой.
– Так не пойдет, здоровяк. Видишь ли, Бишоп нужен мне. – На моих губах играет самодовольная ухмылка.
Кончики его пальцев врезаются в мою кожу, и от охватившего меня желания мне становится нечем дышать.
Он все понимает и теперь тоже самодовольно ухмыляется.
– Я могу все то же, что и он, только лучше.
– Это предложение?
– Гарантия, – рычит он.
– Ну что ж. – Я отталкиваю его. – Я это запомню на тот случай, когда мне станет скучно.
– Осторожнее, Рэйвен. Теперь ты собственность Бреев, и я устал ждать, когда все эти мудаки дойдут до этого своим умом. К концу дня все – все, мать твою – будут знать об этом. Ни одна стерва больше не посмеет наезжать на тебя, и ни один парень и пальцем тебя не тронет, пока мы не разрешим. Так что лучше тебе, Белоснежка, подрезать коготки. Не хочу, чтобы ты поцарапала себя, когда будешь трахать себя своими пальчиками каждую ночь.
– Имела я тебя!
Его ухмылка становится ядовитой.
– Только если тебе повезет.
Он отстраняется от меня и исчезает.
А я, тупица, запала на этого властного ублюдка.
* * *
Прошло уже несколько дней с той выходки Хлои, и, клянусь, сейчас она ненавидит меня еще больше, чем тогда.
В первый день Хлоя широко улыбнулась и победно вскинула голову, но потом, окинув меня взглядом, заметила, что я не обстригла волосы, как она, видимо, надеялась, а удачно скрыла ее подлянку.
Мне пришлось самой вымывать «Белизну», чтобы выровнять цвет. Потом я воспользовалась пакетиком с растворимой шипучкой, который украла из шкафчика в приюте, чтобы добавить оттенок. Далеко от идеала, конечно, и мне придется все основательно подправить, но на первое время сойдет.
Видимо, Хлоя посчитала меня такой же поверхностной, как и она сама, и мои волосы очень много для меня значили. Признаюсь, да, они мне нравились, но, господи, это всего лишь волосы – они отрастут.
И все же око за око.
Кстати, Мэддок не обманул, когда сказал, что донесет информацию до всех.
Я официально стала считаться «девушкой Брей», но это ложь, таким способом они следили за мной и за тем, чтобы другие даже пальцем ко мне не прикоснулись – уж не знаю, почему это имеет такое значение. Возможно, потому, что они не хотят, чтобы остальные узнали, что я опрометчиво принимала решения без их разрешения.
Хлоя и ее маленькая команда, кажется, самые храбрые. Когда парней или их последователей нет рядом, они могут ударить меня плечом или изо всех сил стараются угодить волейбольным мячом мне в голову – короче, ничего умного.
Дверь резко распахивается, и раздевалка наполняется смехом.
– Вы видели ее лицо? – хихикает Хлоя. – Это было бесподобно!
– Поверить не могу, что ты отправила ту фотку голышом ее родителям! – смеется одна из ее миньонов.
– Ей пора бы уже понять, что она не может встречаться с кем захочет. У нас есть стандарты, а он… бедный. И грязный… и из тех, кто меняет масло, а не покупает машину.
Вот дрянь.
– Слушай, а как тебе удалось добыть фотку?
– Попросила взломать его шкафчик, когда он был на физре. Мне переслали сообщение. А самое смешное, что она думает, будто это он сам прислал мне его, чтобы поржать над ней!
Они взвывают от смеха, словно гиены.
– Он все пытается поговорить с ней, хочет извиниться, не понимая, почему она злится на него, как жалкий щенок, а она и не смотрит в его сторону. – Хлоя счастливо вздыхает. – Это было слишком легко.
Я выглядываю из-за угла, и когда все девчонки переодеваются в спортивную форму, я подбегаю к Хлое и хватаю ее за волосы.
Она орет и пытается вырваться. Я довольно быстро отпускаю ее.
Хлоя разворачивается и злобно смотрит на меня, но тут же ее глаза вылезают из орбит, а рот широко раскрывается.
Я бросаю ей в лицо ее хвост и ухожу, пока она не успела оправиться от шока.
Пришло время преподать ей урок.
Парни сколько угодно могут вмешиваться со своими приказами, но не надо пытаться обойти того, кто бегает быстрее тебя.
Ты просто упадешь на задницу, и все.
Глава 17
Мэддок
