– Ладно, хватит. – Я натягиваю рукава и смотрю на парней. На их лицах, даже Мэддока, сияют дурацкие мальчишеские улыбки.
Ему идет улыбка. Она кажется чужеродной, и все же… ему идет.
– Мать вашу! Мы засмущали ее! – Ройс вскакивает на ноги с по-настоящему удивленным видом.
– Чувак, вы тут сидите и говорите мне все… это и, как придурки, смотрите на меня. Перестаньте!
Они весело смеются.
– И все же. – Кэптен поднимает подбородок. – Хочешь, мы заставим ее уехать?
– Нет. – Я пожимаю плечами. – Она безобидная. Только вашим людям пора бы уже перестать думать, что они могут контролировать мои поступки своими оскорблениями.
– Они не наши люди, – огрызается Мэддок, и я закатываю глаза.
– Ты понял, о чем я. Они ждут, что я уступлю или буду молчать только потому, что у них есть деньги или титулы, а у меня нет. Но со мной такое не проходит.
– В других школах было то же самое? – спрашивает Ройс, толкая мое плечо своим.
– Все время. В конце концов я стала делать все им назло или то, чего от меня меньше всего ожидали, даже если кто-то считал это правильным. Мне так нравится.
– Почему? – спрашивает Кэптен.
– Если они не знают, чего от меня ждать, то стараются держаться подальше. Люди не любят то, чего не понимают, и если они не понимают тебя, то не могут задеть тебя за живое.
– Это… как-то слишком сложно, – говорит Ройс, как по мне, чересчур ласково.
Я встаю, больше не желая говорить о себе.
– Короче, Кэп. Теперь ты можешь подкатывать к той брюнетке. Думаю, этих чудесных десяти минут хватило, чтобы все они решили, будто… черт с ними, пусть думают теперь что хотят, раз уж вы все вошли.
– Ай! – дразнит меня Ройс, пританцовывая на стуле, и я закатываю глаза.
– Зашли, – со смехом говорю я, и Ройс улыбается.
– Ты правда собираешься спать? – слегка охрипшим голосом спрашивает Мэддок.
Я не смотрю в его сторону. Что-то подсказывает мне, что после моей исповеди я увижу в его глазах то, чего бы мне видеть не хотелось.
– Да.
– Слушай, Рэй-Рэй, лучше закрой дверь. Когда вечеринка внизу заканчивается, многие перебираются сюда. Они будут подниматься по балконной лестнице, но все же, – говорит мне Ройс.
– Хорошо.
Я спускаюсь, но, когда собираюсь запереться в своей комнате, между дверью и косяком просовывается нога.
Мэддок, проведя языком по губам, несколько мгновений просто молчит.
– Здоровяк… – Я улыбаюсь ему.
– Прежде чем запирать дверь, проверь под кроватью и в ванной.
Я не двигаюсь, и он прищуривается.
– Давай, Рэйвен.
Мне приходится сделать, как он сказал, и я поворачиваюсь к нему.
– Везде чисто.
Он кивает и собирается уходить.
– Постой, ты серьезно? – спрашиваю я. – Ты пришел вот за этим?
– А зачем еще?
– Не знаю, может, чтобы зайти?
– Зайти куда? – Мэддок поднимает бровь, и я, прищурившись, склоняю голову набок.
– Хочешь зайти ко мне и немного расслабиться, здоровяк?
– Ты спрашиваешь, потому что решила, что я пришел за этим… или потому что сама этого хочешь?
– Я была бы не против.
– Этого недостаточно. – Мэддок качает головой и делает несколько шагов назад.
Я пожимаю плечом и захлопываю дверь.
Начав переодеваться, я слышу, как открывается и закрывается дверь его комнаты, и улыбаюсь про себя.
Так и знала, что он не хотел возвращаться на вечеринку.
* * *
Я продолжаю дергать ногами и начинаю барабанить пальцами по бедрам. Закрыв глаза, я слегка раскачиваюсь под музыку, льющуюся со второго этажа, но по прошествии добрых четырех часов от этого никакого толка.
Я не могу уснуть, особенно когда рядом столько людей.
Здесь так же тихо, как было всю ночь, музыка играет почти неслышно. Мелодии стали более медленными, в духе «я порядком поднабрался», в отличие от дерьма «давайте напьемся», которое громыхало во время вечеринки. Я встаю, натягиваю худи и открываю дверь.
Но стоит мне перенести ногу через порог, как Мэддок распахивает свою.
Я подпрыгиваю от страха и прижимаю руку к груди.
– Черт! Не делай так больше!
– Куда ты собралась? – В его голосе звучит обвинение.
– Наверх.
– Зачем?
Блин. Э-э-э…
– За водой?
– Это вопрос?
– Нет. – Я скрещиваю руки на груди. – Я иду за водой.
– В твоем холодильнике полно воды и газировки, я сам их туда положил. – Он тоже скрещивает руки на груди.
Правда?
– Ну… мне хочется перекусить.
– На твоем комоде полно закусок.
– Да? – вырывается у меня, и Мэддок смотрит на меня с подозрением.
Ох, да пошло оно все!
Я качаю головой и распрямляю плечи.
– А если я скажу, что мне просто захотелось пойти наверх?
Я делаю несколько шагов, но он хватает меня за локоть и дергает обратно.
– Ты слышишь? – рычит Мэддок.
– Что? Музыку?
– Да, музыку. И только. Никто не разговаривает.
– Да и по фигу, я быстро.
– Ты не пойдешь туда.
– Но мне нужно!
– Нет, не нужно.
– Какое тебе вообще дело?!
– Там оргия. В буквальном смысле этого слова. – Он стискивает челюсти. – Каждый трахает того, кто рядом с ним, справа или слева, парня или девушку, без разницы. Все делают все, что захотят, с любым, кто рядом. – Его брови поднимаются в насмешке. – Ты еще хочешь туда?
– Я… черт. – Я кривлю губы.
– Что?
Я начинаю ходить туда-сюда, кусая ноготь. Мэддок вздыхает.
– Что такое, Рэйвен?
К черту.
Я поворачиваюсь к нему.
– Я забыла свой нож.
– Твой нож. – Он, прищурившись, изучает мое лицо. – Тот самый, которым ты меня порезала?
– Ой, да ладно! – Я начинаю отстукивать ногой ритм по ковру. – Я едва задела тебя!
– Ты забыла свой нож. И что с того?
Я издаю стон.
– Мне он нужен. Я… не могу без него уснуть.
Мэддок на секунду замирает, потом хватает меня за запястье, затаскивает в свою комнату и быстро закрывает дверь.
