– Конечно нет. Во-первых, мы раздаем средства контрацепции всем, кто в них нуждается. В основном студентам и работникам секс-индустрии. Во-вторых, это вопрос конфиденциальности. Работа такой клиники строится на доверии. Если бы пациенты не могли обращаться к нам анонимно, мы бы эту войну проиграли.
– Понимаю, – сказал я. – Спасибо, что нашли время для беседы. Я знаю, вы очень заняты.
Видимо, разочарование в моем голосе было столь очевидным, что она сказала:
– Уже нет, вы же распугали пациентов. Где, вы говорите, нашли упаковку?
– В отеле.
– Презерватив в отеле, – улыбнулась врач. – Все равно что иголка в стоге сена.
– Отель давно закрыт, но в субботу ночью там при странных обстоятельствах умер человек. Мы пытаемся найти свидетелей.
– Закрыт? – Она сосредоточенно наморщила лоб. – Вы ведь не про «Палас-отель»?
– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, – кивнул я.
– Если кто-то принимал клиентов там, у них не будет неприятностей?
– Наоборот, это нам очень поможет.
Врач пристально посмотрела на меня:
– Я слышала разговор двух девушек. Кажется, они иногда наведываются в один из номеров.
– В закрытом отеле?
– Вы не представляете, что творится в пустующих зданиях. Кто-то сдавал девушкам номер за процент от их заработка. В городе немало таких эксплуататоров, и иногда мне очень хочется заявить в полицию, но в данном случае девушки от этого только выигрывали. Место вполне безопасное. Платить немного. И можно сходить через дорогу за презервативами или провериться.
– А кто конкретно из девушек?
– Боюсь, большего сказать не могу.
Я подвинул презерватив к ней, но она улыбнулась.
– За счет заведения, детектив.
Я покачал головой:
– Терпеть не могу, когда хорошие вещи пропадают зря.
3
Я запросил у патрульных адрес Маркуса Кольера – дневного сторожа – и занялся бумажной работой. По негласному уговору, мы с Сатти полсмены проводили порознь, и в это время я писал за него рапорты. Лишняя работа, да и нарушение правил, но мне доставляло странное удовольствие подделывать его скупой, мелкий почерк. И просто не видеть Сатти какое-то время.
Прошло несколько часов, но патрульные, похоже, не собирались давать адрес. В последнее время двери передо мной захлопывались, стоило мне назвать свое имя. Еще я запросил данные с камер наблюдения на Оксфорд-роуд, где в последний раз подожгли урну. Вдруг Паррс решит проверить, чем я занимаюсь. За пять дней произошло три пожара. Все это время поджигатель то ли случайно, то ли намеренно выбирал урны подальше от камер наблюдения. Вряд ли в этот раз будет иначе.
Наконец я устал ждать и позвонил Анисе. Она сразу же дала мне адрес Маркуса Кольера. До начала смены нужно было скоротать несколько часов, и я решил наведаться к нему. Было еще светло, но день клонился к вечеру. Улицы заполнили наглые парни моего возраста в обнимку с такими красивыми женщинами, что сердцу становилось больно. Я старался смотреть не на них, а на городской пейзаж. На бесконечные строительные краны, тонущие в смоге.
Маркус Кольер жил в Солфорде. При виде почтового индекса я поморщился. Это был район с самым высоким уровнем вооруженной преступности. Почти четверть случаев применения огнестрельного оружия в городе регистрировалась в радиусе не дальше мили от улицы Маркуса. Криминальные кланы устраивали разборки, совершали грабежи и убийства. Практически безнаказанно. Никто не осуждал случайных свидетелей, если они не обращались в полицию. Молчание здесь было единственной гарантией безопасности. Из-за этого бо`льшая часть преступлений оставалась неучтенной. Я приезжал сюда, только чтобы доставить полицейские уведомления. Об угрозе жизни. Мы с Сатти передали кучу таких уведомлений мужчинам, женщинам и даже подросткам. Большинство от охраны отказывались.
Маркус занимал комнатушку в обшарпанной общаге в конце тупиковой улицы. Я въехал на нее под чей-то свист, а потом наступила тишина, но отнюдь не умиротворяющая. Свист служил сигналом раннего оповещения. Натурально, какой-нибудь мальчишка стоял на углу улицы и свистел. Тогда его работодатели – местные дилеры – захлопывали окна, откуда они как бы невзначай роняли пакетики с наркотой, которые внизу подхватывали постоянные клиенты. Стоило раздаться свисту, как все замирало и мрачное действо приостанавливалось.
Краснокирпичные стены общаги закоптились от смога, некоторые окна были заколочены досками. От моего стука дверь едва не сошла с петель. Замок был сорван. В сырой, захламленный коридор пришлось протискиваться мимо стиральной машины. Я видел такое во многих домах. Уставшие от грабежей жильцы припирали на ночь двери бытовой техникой потяжелее, чтобы в дом не вламывались наркоманы.
Я поднялся наверх и постучал в комнату номер 3, где жил Маркус Кольер.
За дверью было тихо. Из комнаты на другом конце коридора неслись звуки низкопробного телешоу. Я постоял, прислушиваясь, потом подошел к дальней двери и постучал.
Раздался женский голос, сиплый от выпивки, возраста или от того и другого одновременно:
– Ты рановато…
– Я друг Маркуса, где его искать?
– Друг Маркуса? – За дверью замолчали, потом послышался низкий безрадостный смех. – Теперь меня уже ничем не удивить в этой жизни.
Я отступил. Дверь открыла женщина среднего возраста в ночнушке леопардовой расцветки, примерно на размер меньше нужного, обдав меня запахом марихуаны.
– Привет… – Соседка оглядела меня с ног до головы. – Нужна компания, дружок?
– Нет, я не за этим.
– Маркус тебе деньжат задолжал?
Я показал ей удостоверение.
– С такими друзьями и врагов не надо, – рассмеялась она.
– Как вас зовут?
– Джин. – Она прислонилась к дверному косяку. – Потри меня, и твои желания сбудутся.
– У вас есть ключ от его комнаты, Джин?
Она собралась что-то сказать, но передумала.
– Возможно, я не замечу, что` вы курите…
– Да-да. – Соседка с притворным разочарованием поджала губы и исчезла в комнате. Потом ногой захлопнула дверь, видимо на всякий случай. Спустя минуту появилась снова и горячей влажной рукой вложила ключ мне в ладонь. Придвинулась ближе.
– Могу обслужить по дружбе…
– Я женат.
Она смерила меня долгим взглядом, потом отодвинулась:
– Не верю, красавчик. Женатики у меня, наоборот, в постоянных клиентах. Будешь уходить, ключ под дверь подсунь.
Я вернулся к комнате Маркуса и открыл дверь.
Каморка, провонявшая сыростью. На полу смятая форма охранника, будто человек испарился, а одежда осталась. Из мебели кровать, стул и письменный стол. Я осмотрел кровать, сдвинул грязные простыни. Пусто. Потом обошел комнату. Коробки от фастфуда, оставленные на жаре, покрылись плесенью, на полу валялись грязные салфетки и почти неотличимые от них платежные квитанции. В карманах форменного кителя обнаружились протекшая ручка, разменная мелочь и маленький пакетик. Я аккуратно его достал.
