– Когда я навещал мистера Картрайта после нашего с тобой разговора, у него в квартире была твоя куртка…
– А, да, я ее там забыла. Я говорила вам. Со студенческим в кармане. По нему он меня и нашел. – Софи произнесла эти слова, будто студентка театрального института, повторяющая заученную роль.
– Это выпало из кармана… – Я развернул записку и протянул ей.
Оливер Картрайт. Олли. 35–40 лет. Редеющие рыжие волосы, брюшко. «Инкогнито». 19.00.
Софи задышала чаще.
– Откуда это у вас? – спросила она сразу сердито и смущенно. Меня удивило такое бурное проявление чувств.
– Как я уже сказал…
– Я… просто… – Она сглотнула, пытаясь взять себя в руки. – Я просто сунула в карман и забыла…
Мне не хотелось, чтобы она лгала, поэтому я ей подсказал:
– Это ведь твой почерк?
Она колебалась.
– Да, теперь вспомнила. Странно вышло. Когда мы разговаривали с ним в «Инкогнито», он дал мне ручку, бумагу и попросил записать…
– Собственное имя, прозвище, нелестную характеристику внешности и время будущей встречи?
Зрачки Софи сузились. Она молчала.
– Софи, даже если ты искала встречи с Оливером Картрайтом, если это было свидание или что-то еще, ты все равно не виновата…
– Нет, не искала, – сказала она искренне. Зрачки превратились в булавочные головки. – Он правда попросил меня записать это тогда за столиком. Наверное, на память. А я сунула в карман и забыла. – Она протянула мне записку, будто чтобы доказать, как мало она для нее значит. Но сжала ее так крепко, что побелел ноготь.
– Оставь себе, – сказал я мягко. – Он тебя больше не потревожит, но если возникнут проблемы, ты знаешь, где меня искать.
Она ничего не сказала, только сжала записку в кулаке.
– Да, Софи?
Она кивнула. Я улыбнулся и пошел к двери.
– Спасибо, – сказала она. – За все.
Слова прозвучали искренне, но чувствовалось, что она меня боится. Я спустился по лестнице. Вопросов стало еще больше. Я решил, что нужно выпить.
2
В этот понедельник бар «Алхимика» делал хорошую выручку. На летней террасе, ослепительно-белой в лучах солнца, не было свободных мест. Посетителям подавали деликатесные бургеры на дубовых досках, бутылки пива «Корона» в ведерках со льдом и сложносочиненные антипохмельные коктейли. Во внутреннем зале было темнее и прохладнее. Свисающие с потолка пучки лампочек отбрасывали загадочный свет на стойку бара из чеканной меди, преображая ее в золотую.
Бармен смешивал очередной эффектный коктейль. Из мерного стакана с сухим льдом валил густой пар, как во время химического эксперимента. Меню было стилизовано под периодическую таблицу элементов в викторианском стиле с карандашными набросками геометрических фигур, окаменелостей и щупалец кракена. Я пытался его прочитать, но тут ко мне подошел бармен и монотонно спросил:
– Что будете?
– Привет, Эрл.
Он отшатнулся:
– Что с вами?
– Ничего такого, что нельзя вылечить коктейлем. Что порекомендуешь?
– Обычно советую что-нибудь посложнее и позабористее, но у вас и так, похоже, день выдался насыщенный…
Я промолчал.
– Вы какой-то слишком серьезный.
– Просто улыбаться больно.
Эрл пожал плечами:
– А что вы любите?
– Коктейли, такие, чтобы в голове гудело. Как белый шум. Чтобы чувствовать, как отмирают клетки в мозгу.
– Ага. – Подумав, Эрл достал несколько бутылок из бара и принялся за работу. Наконец протянул мне коктейль. – Вот, выдержанный. Мертвого поднимет.
Я отпил из бокала на длинной ножке. Джин «Бомбейский сапфир» и ликер «Куантро».
– Сколько с меня?
– За счет заведения.
– Серьезно? Тогда лучше помоги кое с чем. Я думал, ты ненавидишь копов…
– Вы Соф помогли. – Он пожал плечами. – Зачем вы на самом деле пришли?
Улыбаться и правда было больно.
– А меня как магнитом тянет к лжецам.
Эрл собрался уйти, но я схватил его за руку.
– Нет, погоди. Это ведь ради твоей подруги.
Он кивнул, я убрал руку.
– С ней все нормально? – спросил он.
– Пока да. Но я хочу поговорить о тебе. Люди врут из разных побуждений, Эрл. В том числе из лучших.
– И про что я наврал?
– Да ладно тебе, – сказал я, беря коктейль. – Важно не то, что ты сделал. А зачем. Только не говори, что из лучших побуждений.
– А из каких, по-вашему?
– Не знаю. Мое дело – вести расследование. Строить версии. Собирать доказательства. Но мотивы? Не узнаешь, пока сам человек не признается.
Выражение его лица не изменилось, так что я сказал самое обидное, что только пришло в голову:
– В худшем случае ты – манипулятор. Отнимаешь у полиции время, делаешь вид, что заботишься о девушке, а сам кайфуешь, глядя, как она идет по кривой дорожке…
Кажется, мне удалось задеть его за живое.
– Но может, я все-таки в тебе не ошибся. И ты – человек, который не допустит, чтобы его подругу унижали.
Он посмотрел мне в глаза.
– Если верно второе, то мне наплевать, если ты соврал. Я, может, и сам бы так сделал.
Эрл сглотнул.
– Записка не из кармана Софи?
Он покачал головой.
– У нее в комнате нашел?
Он кивнул.
– Ты понимаешь, что она означает? – спросил я уже мягче.
Он опустил глаза и снова кивнул.
– Скажи вслух, Эрл…
– Что она сама пошла к нему, – сказал он с неожиданным напором.
– К кому?
– Да к этому мудаку. Картрайту. Пошла и переспала с ним.
Вид у него был несчастный.
– То есть не случайно с ним познакомилась? – спросил я.
Эрл не шевелился.
– Ты правда ходил на акцию протеста у его конторы? Или просто хотел, чтобы я точно знал, кто он?
Он кивнул в качестве утвердительного ответа сразу на оба вопроса.
– На самом деле ты ведь не столько из-за записи позвонил в полицию? В какие неприятности она вляпалась?
Он не ответил.
– Картрайт в тюрьме, Эрл.
Он удивленно посмотрел на меня.
– У него нашли кокаин в багаже, когда он прилетел в Дубай. Там после такого не очень охотно из тюрьмы выпускают…
