Я молча ждал.
– Нет, останки пока не обнаружены, но криминалисты еще фильтруют канализацию в «Мидленде». Неудобно спрашивать, но вы хорошо себя чувствуете, детектив-констебль?
– Как никогда. – Я встал с места.
– Мне кажется, вы ни слова не услышали из того, что я сказала.
– Мне кажется, вы – тоже. Спасибо за помощь, Карен.
2
Еще на подходе к дому Эми Берроуз я заподозрил неладное. Постучал в дверь, подождал с минуту, позвонил в звонок. Никто не открыл. Я приставил ладони к окну и вгляделся в гостиную. Фотографии мальчика сняли со стены, остались только следы от гвоздей. В штукатурке виднелись дыры, похожие на отточие. Книжный шкаф был пуст.
Я направился к соседскому дому через дорогу. Позавчера старушка была не прочь посплетничать. Она вышла ко мне в том же поношенном халате.
– Доброе утро, – поздоровался я. – Я ищу Эми Берроуз.
Соседка широко зевнула.
– Смылась она посреди ночи…
– Сказала что-нибудь перед тем, как уехать?
– Приди она ко мне, я бы дверь у нее перед носом захлопнула. Ничего не сказала, побросала вещи в машину и рванула с места.
– Во сколько это было?
– В три или в четыре утра. У нас тут раньше приличные семьи жили…
– Уехала одна? – спросил я, направляясь к машине.
– Ребенка с собой взяла. – Старушка покрепче запахнулась в халат. – Это из-за того бродяги, который ей в окна заглядывал? Он снова явится?
– Точно не явится, – сказал я, радуясь, что в кои-то веки мне задали вопрос, на который я знаю ответ.
Эми Берроуз была со мной вежлива, даже очень, в нашу первую встречу в палате Али. Но стоило мне явиться к ней домой с расспросами, как она повела себя холодно, превратилась в закрытую книгу. И в то же время очень бурно среагировала на труп улыбающегося человека.
Будто ожидала увидеть кого угодно, только не его.
В больнице Святой Марии я отправился прямиком к регистратуре. При виде меня сидевшая там женщина поморщилась:
– Надо же, как вас…
– Мне нужно поговорить с Эми Берроуз. Медсестрой.
– С какой целью?
– Я из полиции. – Я выудил из кармана полицейский жетон. – У меня есть основания полагать, что миссис Берроуз грозит опасность.
Я надеялся пробудить в регистраторше какие-то ответные эмоции, но она только сообщила мне, где Эми, и перевела взгляд на следующего человека в очереди. Я задержался, потому что кое-что вспомнил.
– Можете подсказать, в каком отделении работает ее муж?
3
Кабинет Эми обнаружился в травматологическом отделении. Приемный покой был заполнен пациентами, которые изнемогали от жары и обмахивались чем попало. Я встал у двери кабинета и стал ждать, когда кто-нибудь оттуда выйдет. Зазвонил телефон, я посмотрел на экран. Неизвестный номер.
– Уэйтс, – сказал я.
Сопение в трубке. Бейтмен. Похоже, пьяный. Силы и терпение на исходе. Каково ему было в тюрьме? Два десятка лет, изуродованный, стареющий, ни друзей, ни семьи на воле. Его поддерживала только мысль о содержимом краденой сумки. На этот раз дыхание в трубке звучало по-другому. Не угрожающе, а устало. Похоже, он дошел до ручки.
Что было еще опаснее.
– Не могу перестать, Эйдан. Не могу…
Я отнял телефон от уха и хладнокровно нажал «отбой». Очевидно, испугавшись моего выражения лица, какой-то старичок с ходунками постарался обойти меня как можно дальше.
Спустя несколько минут дверь кабинета открылась, оттуда вышел пациент с повязкой на глазу. Я прошел мимо него в кабинет и закрыл дверь. Эми стояла у дальней стены и курила, высунувшись в окно. Увидев меня, она затянулась еще раз и выбросила сигарету. Лицо у нее было бледное и опухшее. Без макияжа стали заметны глубокие морщины под глазами. Волосы были немытые. Сальные и приглаженные. Наверное, спала в машине. Где тогда ребенок?
– А, это вы, – сказала она.
– Решили переехать? – спросил я.
– Здесь не безопасно, – сказала она, неотрывно глядя мне в глаза. – Я должна думать о сыне…
– Вы отказались от защиты.
– Это мой способ его защитить. Уехать и держаться подальше от полиции. Раньше никто не врывался в мой дом и не прибивал мне гвоздями руки к стене.
– Ночной побег не решит проблему.
– Да? А что решит? – Она обессиленно опустилась на стул.
В ее голосе слышалась крайняя усталость. Одна рука у нее была перевязана, но мое внимание привлекла другая. Эми положила ее на стол, и рукав немного задрался. На работе она не носила браслетов, и на запястье стали видны шрамы.
– Просто расскажите, в чем дело.
Эми молчала.
– Бегство действительно помогло?
– До вашего появления помогало. – В голосе Эми не было прежней решимости.
Я взял стул и сел напротив.
– Кто был тот человек со строительным пистолетом, Эми?
– Не знаю…
– Не верится.
– Это правда.
– Вы уже столько раз солгали, что теперь ложь трудно отличить от правды.
– Я его не узнала. – Она посмотрела мне в лицо. – Ни фигуру, ни голос, ни запах…
– Что он сказал?
Эми снова отвела взгляд.
– Велел не разговаривать со мной? И вы позволите такому человеку запугать вас?
– А только вам позволено меня запугивать? Кстати, вы уже минуту не говорили ничего про угрозу моей безопасности, так что пора начинать.
– Но вам и правда грозит опасность.
– Знаю.
Какое-то время мы оба молчали.
– И вашему сыну тоже.
– Знаю, – повторила она, на этот раз с бо`льшим пылом.
– А что думает ваш муж?
Эми снова на меня посмотрела, но на этот раз так, что я невольно отодвинулся к спинке стула. Взгляд ее стал суровым, жестоким. Расчетливым взглядом преступника. Мне даже показалось, что она сейчас набросится на меня.
– Можно мне с ним поговорить, Эми?
– Нет, нельзя.
– Почему?
Она скрестила руки на груди. Улыбнулась, но совсем не по-доброму:
– Потому что я не замужем, детектив.
– А кто тот мужчина на фотографии? На каминной полке: вы, ваш сын и мужчина…
– Да хрен его знает. – Эми пожала плечами. – Это фотошоп. Понятия не имею. Я его даже не видела никогда.
– А ребенок ваш?
