Башня Империал-Пойнт стала первой и самой высокой здешней постройкой. Это было разноуровневое здание асимметричной формы. Этакое визуальное воплощение обваливающегося рынка ценных бумаг. В отличие от Оуэнс-парка, затихшие улицы и здания Киз не пробудили во мне никаких воспоминаний. В этот район меня вызывали только по поводу семейных ссор. То ли стены тут были особо тонкие, то ли люди особо несчастные.
Я позвонил в домофон и представился консьержу, скособочившемуся за стойкой. Похоже, я его разбудил.
– Я вас провожу наверх… – Он оправил на себе рубашку.
– Спасибо, я найду, – ответил я на пути к лифту.
Я вышел на десятом этаже и ступил на качественное, как в дорогих гостиницах, ковровое покрытие. Над головой гудели кондиционеры. Стены на ощупь были ледяными. Светильники с сенсорными датчиками загорались и снова гасли. Замершие коридоры казались одинаковыми. Я дважды прошел по кругу, прежде чем нашел квартиру 1003. В дверной глазок кто-то смотрел. Не успел я постучать, как дверь приоткрылась на цепочке, и в щель выглянул хозяин квартиры.
– Олли Картрайт?
– А вы кто? – Он оглядел меня.
– Детектив-констебль Эйдан Уэйтс.
– Уже глубокая ночь, детектив. Что вам нужно?
– Может, поговорим в квартире?
Хозяин посмотрел на меня. Я – на него.
Он закрыл дверь, убрал цепочку. Снова открыл дверь и процедил сквозь зубы:
– Проходите.
Среди мужских пиджаков с подплечниками на вешалке выделялась поношенная женская джинсовка. Я прошел в бежево-серую гостиную. Мебель выглядела новехонькой; на дальней стене красовался телевизор размером больше входной двери. Под ним стоял дорожный чемоданчик с жестким корпусом. Я сел. От кондиционера веяло прохладой. В уголках стеклянного журнального столика виднелись остатки какого-то порошка.
Так-так, кто-то решил расслабиться.
Картрайт в халате с монограммой стоял у двери и наблюдал за мной. Пытался выглядеть сурово. Крупный мужчина лет тридцати пяти – сорока, как и говорила Софи. Редеющие волосы, обвисшие щеки, красное от выпивки лицо. Мне стало досадно оттого, что девушка, с которой я совсем недавно разговаривал, провела с таким ночь. Захотелось выместить на нем злость.
– Садитесь, – сказал я.
Картрайт пересек комнату, шаркая тапочками.
Я закрыл глаза. Открыл.
Картрайт грузно опустился в кресло напротив.
– Так в чем дело?
– Это вас нужно спросить.
Он раздраженно поглядел на меня.
– Ладно, я подожду, – сказал я. В кармане завибрировал телефон. Я не стал его доставать. – Расскажите о себе.
– Что именно?
– Полное имя, место работы…
– Вы что, телевизор не смотрите?
– Что вас больше нервирует: что я вас разбудил или что не знаю, кто вы такой?
– Сперва докажите, что вы полицейский, – хмыкнул Картрайт.
Я протянул ему удостоверение. Он внимательно его изучил, стараясь запомнить имя. Вернул. Потом посмотрел на меня с притворно-обходительной улыбочкой. Где-то я ее уже видел.
– Меня зовут Оливер Картрайт. Я ведущий на «LOLitics», – произнес он с вопросительной интонацией.
Название ассоциировалось у меня со злобной политической сатирой правого толка. А ведущий – с этакой говорящей головой, при появлении которой на телеэкране сразу переключаешь канал.
– Полюбопытствую, что за передача. Чемодан зачем? Уезжаете?
– В Дубай во вторник.
– По работе?
– В отпуск…
– Вы холостяк?
– Да; послушайте, это похоже на вмешательство в частную жизнь.
– Вмешательство в частную жизнь. Как раз об этом и пойдет разговор.
Он собрался что-то ответить, но передумал.
– А как насчет социальной жизни, Олли? Куда выпить ходите?
– Туда, где продают выпивку. А что не так?
– В «Инкогнито» бываете?
Он нервно откинулся на спинку кресла.
– Может, вы и зарабатываете на жизнь ложью, но лгать полицейскому – значит нарушать закон.
Картрайт скривился, будто проверяя языком, не застряла ли в зубах пища.
– Я не лгу, детектив.
– Вы знаете, почему я здесь. У вас в прихожей висит женская куртка. Вряд ли она на вас налезет…
– А, классика жанра. – Картрайт посмотрел на меня из-под полуопущенных век. – Перепихнулась разок, а через неделю заявляет, что ее изнасиловали.
– Почему вы так решили?
– Эти девицы как из инкубатора, вечно им все неладно. Головой не думают, а на следующий день жалеют о содеянном. Она была весьма не против, если вы об этом.
– Это еще надо доказать, – сказал я. – Мы серьезно относимся к подобным делам…
Картрайт снисходительно улыбнулся, будто это он меня допрашивает, а не я его.
– Вообще-то, доказать я как раз могу. – Пожав плечами, он выудил телефон из кармана халата и начал что-то в нем искать. Я даже удивился. Неужели он настолько глуп, что покажет мне видео? Найдя нужный файл, он улыбнулся и протянул мне телефон. На остановленном кадре была Софи. Я запустил видео, и комнату наполнили вздохи. На кровати лежала девушка, Олли навис над ней. С непередаваемым выражением лица. Он не верил своей удаче.
– Выглядит очень довольной, правда? – Он плотоядно усмехнулся.
Мне хотелось сбить ухмылочку с его лица. Я остановил видео, удалил его, открыл «Корзину» и стер все, что там было. Олли попытался выхватить у меня телефон, но я успел отдернуть руку.
– Копии есть?
– Нет, вы…
– Сядьте, Олли.
– Что?
– Сядьте.
Он, поколебавшись, сел.
– Итак, главная новость на сегодня…
Картрайт со скучающим видом закатил глаза.
– Я не верю, что нет копий.
– А мне плевать, во что вы верите. – Он разжал сложенные на груди руки.
Я пристально посмотрел на него, потом провел пальцем по столешнице и показал ему следы белого порошка.
– Будете утверждать, что это перхоть?
Он покраснел.
– Не верю, что нет копий, – повторил я.
В кармане снова завибрировал телефон.
– Давайте поглядим на компьютере. Удалим копии, и вы меня больше не увидите. – Я снова посмотрел на него. – А Софи больше не увидит вас. Договорились?
– Да, – ответил Картрайт, не отводя взгляда.
Он провел меня в кабинет, открыл файлы на компьютере. Среди всевозможных видео не обнаружилось ни одного с прошлой недели. Мой телефон снова завибрировал. Я бросил взгляд на экран. Сатти. Пришлось извиниться и уйти в соседнюю комнату.
