Большинство мальчишек любят спортивные игры и прочие подобные забавы, и старший брат Яна тоже. Хоть он и не испытывал к лесу такой страсти, как Ян, но не отказался бы сходить пострелять, если это можно было превратить в развлечение.
Ян решил раскрыть Рэду тайну лощины. Ему никогда не разрешали стрелять из ружья, но у Рэда ружье было, и пылкий рассказ Яна о пережитом приключении возымел желаемый эффект. Он нередко пользовался этим способом достижения цели.
— Рэд, а ты бы хотел сходить на охоту туда, где полно дичи?
— Конечно, хотел бы.
— Так я знаю место, которое меньше чем в десяти милях отсюда, и там есть самые разные звери, их сотни!
— Ага, конечно, знает он. Так я и поверил.
— Знаю! И тебе скажу, если пообещаешь держать язык за зубами.
— Еще чего!
— Ну, я просто только что наткнулся там на рысь, и, если ты сходишь туда с ружьем, сможешь добыть ее.
И Ян рассказал обо всем, что с ним случилось, не упуская ни одной мелочи. Его рассказ впечатлил брата настолько, что он решил в ближайшую субботу сходить на охоту туда, куда приведет его Ян.
Яну была отвратительна мысль о том, чтобы поведать ехидному брату обо всех радостях и горестях, которые связывали его с лощиной, однако теперь, когда это казалось неизбежным злом, ему внезапно понравилась его новая роль — роль опытного проводника. Излишне осторожный, он сначала повел брата не в ту сторону, затем еще раз попробовал — безуспешно, впрочем, — вырвать у него обещание никому не раскрывать тайну этого места, после чего развернулся, указал на одно из деревьев и со всей значительностью, на которую был способен, произнес:
— В десяти шагах от этого дерева начинается тайная тропа, которая ведет к затерянной долине.
Совершив еще несколько подобных ритуальных действий, он наконец подвел Рэда ко входу в Гленьян, как вдруг им навстречу из кустов вышел человек. На плечах он что-то нес, и когда он подошел поближе, Ян увидел, что это рысь — его, между прочим, рысь.
Они с братом буквально забросали незнакомца вопросами. Он рассказал им, что на самом деле убил рысь днем раньше; она бродила в зарослях на земле Кернора уже с неделю, видать, пришла с севера.
Ян испытывал ко всему этому живой интерес, к которому примешивалась, впрочем, и горькая нота. Было совершенно очевидно, что этот мужчина считал лощину — его лощину, Гленьян! — обычным местом, вероятно, частью чьей-то (может, и его собственной) земли, но уж никак не таинственным затерянным королевством, которым Ян привык ее считать.
Рысь была довольно велика. Полосы на морде и широко распахнутые желтые глаза делали ее похожей на тигра и придавали ее виду особую дикость, столь милую романтической душе Яна.
Итак, приключения как такового не случилось, однако этот неудавшийся поход произвел на Яна огромное впечатление и, помимо всего прочего, научил его верить в свои силы, в умение точно определить даже того зверя, которого он в жизни никогда не видел, а лишь читал его смутные, неточные описания в книгах, которые сложно было назвать заслуживающими доверия.
XIV. Пена
С тех пор и до самой весны Ян креп и набирался сил день ото дня. Они очень сблизился с матерью: она старалась постичь то, что составляло самую суть его натуры, и прилагала все старания, чтобы заинтересовать его своим внутренним миром. Она была до крайности набожна и в разговоре на любую тему сыпала цитатами из Писания. О чем бы ни шел разговор, у нее всегда был наготове стих из какой-либо его части (а знала она их все и свои познания использовала не задумываясь, по любому мыслимому и немыслимому поводу).
Если она видела компанию молодых людей, которые танцевали, играли в какую-нибудь игру, шумели или даже просто от души смеялись, то непременно делала им замечание, говоря:
— Дети! Вы уверены, что Господь благословил бы вас делать это, если бы вы испросили Его благословения? Неужели вы полагаете, что создания, наделенные бессмертной душой, о спасении которой им следует радеть, могут вести себя столь легкомысленно? Боюсь, вы совершаете грех, и будьте уверены, он не останется безнаказанным. Помните, что за каждое сказанное слово, за каждый совершенный поступок мы все будем держать ответ на Страшном Суде.
И она была совершенно искренна, равно как и совершенно неостановима, исключая лишь время болезни ее сына, когда, следуя указаниям врача, она избегала опасной темы вечного блаженства и изображала заинтересованность в тех вопросах, которые его волновали. Так они пребывали в благословенном мире и согласии.
У Яна впервые со дня встречи с незнакомцем без воротничка появился тот — точнее, та, — кому можно довериться. Он рассказывал матери обо всех своих радостях и горестях, связанных с лесом и его обитателями. Говорил то о птице, то о цветке, названий которых он не знал, но мечтал узнать, пока мать не поражалась тому, как могут создания, наделенные бессмертной душой, о спасении которой им следует радеть, так серьезно рассуждать о чем-то, не имеющем отношения к Библии, и не начинала мягко упрекать сына и себя заодно, сыпля цитатами.
Ян был хорошо подготовлен к подобным беседам и в большинстве случаев мог ответить другими цитатами, однако у матери на все имелся свой ответ, и на него уже возразить было нечего:
— На свете существует лишь одна истинная нужда, — говорила она. — Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?
И так они ходили по кругу, и это случалось тем чаще, чем крепче и здоровее становился Ян, чем очевиднее становилось, что в соблюдении врачебного запрета более нет нужды.
После одного из подобных споров, необычайно горячего, Ян вдруг ясно понял, что мать притворялась, будто ей интересно то же, что и ему. Он долго молчал, а затем сказал:
— Мама! Ты любишь говорить о своей Библии. Там написано много всего, что для тебя важно, о чем ты любишь читать. Если за день ты не прочитаешь пару глав, ты несчастна. Это твоя природа, Бог создал тебя такой. Меня заставляют читать Библию всю мою жизнь. Каждый день я прочитываю главу из нее, но я не люблю это делать. Я читаю, потому что меня принуждают. В Библии нет ничего, что важно для меня. Она не учит меня любить Господа, что, по твоим словам, самое важное в жизни. А потом я иду в лес, и каждая птица, каждый цветок, который я вижу, наполняют мое сердце чем-то необъяснимым, я не знаю, что это, но их я люблю. Я люблю их всей душой, и именно глядя на них, чувствую присутствие Бога, а когда читаю твою Библию, ничего такого не испытываю. Лес и есть моя Библия. Это моя природа, Бог создал меня таким.
Мать ничего ему не ответила, но он видел, что она молится о спасении его заблудшей души.
Несколько дней спустя они прогуливались вместе. Было раннее весеннее утро, и на большой земляной кочке заливался рогатый жаворонок, приветствуя восходящее солнце.
Жаворонок немедленно приковал к себе внимание Яна. Он подкрался к птице и, как только жаворонок взлетел, бросил ему вслед короткую палку, которую держал в руке. Перевернувшись в воздухе, палка ударила птицу, и та упала, трепеща крыльями. Ян бросился к своей добыче и схватил ее, не слушая зовущую его мать.
