Поведение этих ездовых собак проливает достаточно света на нравы их диких сородичей. Пес будет следить за своим тайником день и ночь и станет бесстрашно атаковать даже тех сородичей, которых обычно опасается. И более крупный соперник редко продолжает настаивать на своем, напротив, он ведет себя так, будто знает, что его мотивы неубедительны. Такие зачатки права собственности представляют исключительный интерес.
Тайники могут быть жизненно важными для волка, но этот инстинкт в своем нынешнем развитии очень примитивен и едва ли сравнится с удивительной запасливостью бобра и белки.
«Пропитывание»
Волки, как и собаки, имеют странную привычку кататься в падали или «пропитываться», как это еще называют. Они, похоже, в восторге от возможности провонять смрадом самого испорченного мяса или рыбы из всех, которые только смогут найти. Хотя собаки не обладают щепетильностью кошек, у них есть некоторое пристрастие к чистоте, и они тратят время на вылизывание шкуры. Кто же не видел, как собака выкусывает репьи из шерсти или ледышки с лап? Раненый пес или волк возьмет на себя труд очистить мех от пятен крови, и поэтому загадка их катания в падали необъяснима. Запах вряд ли приятен для них, как можно было бы подумать, поскольку они часто катаются в том, чего не станут есть.
Предположение о том, что такое поведение основано на сексуальном инстинкте, похоже, не имеет под собой силы, поскольку как самки собак, так и самцы занимаются подобным в любое время года. У меня нет приемлемого объяснения этому.
Голос
Обычный крик волка — длинный протяжный вой. Он довольно музыкален, хотя, бесспорно, жутковат, когда раздается в ночном лесу. Я не смогу отличить его от воя крупного пса. Начало также очень напоминает уханье филина. Как правило, это «стайный» или «созывающий крик» — сообщение волка своим друзьям, что найдена дичь, слишком сильная, чтобы справиться в одиночку. Такой призыв обычно слышен ночью у хижин поселенцев. Второй крик — более высокий вой, вибрирующий на двух нотах. Его можно назвать «охотничьей песней»; она точно соответствует бешеной погоне стаи, идущей по горячему следу. Третий — это комбинация короткого лая и воя. Кажется, он означает «окружаем» для окончания загона. Есть и другие варианты, которые я часто слышал, но не сумел понять. Кое-кто из моих друзей-охотников утверждает, что может различить зов волчицы к ее спутнику и детенышам, зов детенышей к своим матерям и т. д. Я не сомневаюсь, что эти сигналы используются точно так же, как и похожие у собак, но сам не смог их распознать. Про скулеж детенышей в логове уже было сказано, как и про ответ их матери.
Волчий телеграф
Помимо этого для общения между волками используются, как уже говорилось, и запахи.
Идею общения посредством запахов я взял темой для статьи в журнале «Лес и река» от 23 января 1897 года. Воспроизведу здесь ее содержание.
Общеизвестно, что не только каждая разновидность животных обладает собственным запахом, но и каждое отдельное существо имеет свой особый запах. Этот факт неопровержимо доказывается тем, что хорошая собака без труда следует за своим хозяином в толпе или идет по следу зверя на охоте, хотя тропу пересекает множество других следов.
Кроме того, известно, что, всегда сохраняя свою индивидуальность, этот персональный запах зависит от состояния животного. Поэтому лошадь сильнее пахнет после тренировки; канадский рябчик и американский беляк пахнут елью или кедром, когда питаются ими; норка пахнет иначе, когда рассержена; больные собаки становятся зловонными; олени во время гона источают сильный и неприятный запах; самки в течке тоже распознаются издали по запаху.
У многих видов дополнительный особый запах создается благодаря развитию специальных желез, выделяющих сильный аромат. Эти железы обычно расположены в той части тела, которая контактирует с почвой или растениями. Таким образом, у мускусного оленя они находятся на животе; у дикой свиньи — на спине; у нашего обыкновенного оленя — на плюсне, между подушечками и в слезной ямке. Однако у некоторых животных контакт с землей обеспечивается иным способом. Железы у них расположены в анальном и предпусковом отверстиях, поэтому естественные выделения позволяют оставлять сообщения другим животным того же вида.
Для того, чтобы это другое животное могло быстро найти нужные сведения, их месторасположение не должно быть случайным; и, каким бы удивительным это ни казалось на первый взгляд, существует множество доказательств, что вся местность, на которой обитают волки, отмечена такими «сигнальными станциями». Обычно они расположены по одной на каждую милю или даже чаще, в зависимости от характера почвы. Знаки этих станций или запаховых постов разнообразны: камень, дерево, кустарник, череп бизона, столб, насыпь или какой-либо подобный предмет, при условии, что он бросается в глаза из-за своего цвета или расположения; как правило, он более или менее изолирован либо заметен с пересечения двух троп.
Так человек, вернувшийся в город, идет в свой отель или клуб, просматривает последние три или четыре имени в журнале регистраций, добавляет свое собственное, а затем изучает журнал внимательнее. И поведение животного, пришедшего на запах, точно такое же. Зверь приближается, торопливо обнюхивает метки, добавляет собственный запах, а затем изучает метки более тщательно. Внимание, которое собаки уделяют фонарным столбам, — та же самая привычка, искаженная, чрезмерно развившаяся от праздности и т. д., но она послужит здесь иллюстрацией. Я много раз видел, как пес подходит к столбу, нюхает, затем рычит, отмечается, снова рычит, вздыбив шерсть и сверкая глазами, яростно царапает столб задними лапами и очень медленно уходит, время от времени оглядываясь. Опять же, часто можно видеть пса, который после предварительного изучения начинает проявлять сильный интерес, рыскает по окрестностям и возвращается снова и снова, чтобы сделать собственную метку более явной. В другой раз можно увидеть, как животное, внезапно взбудораженное вестями, берет свежий след и уносится к новой метке.
Волки поступают точно так же, но я считаю, что они поднимают этот ритуал на более высокий уровень, и не может быть никаких сомнений, что недавно прибывший волк быстро узнает по оставленным сигнальным меткам, кто здесь проходил: друг, соперник или самка в поиске партнера; молодой или старый, больной или здоровый, голодный, охотящийся или сытый зверь. По меткам он узнает дальнейший путь гостя: откуда тот пришел и куда направился. Таким образом, основные новости, необходимые для жизни, волк получает из системы сигнальных постов.
У волка, как и у собаки, есть еще одна привычка — мочиться или испражняться на некоторые предметы, которые привлекают его нос, но не возбуждают аппетит. Обычно он энергично царапает лапами пыль вокруг оскверняемого объекта. Этот подход часто используется для отравленных приманок, а также для капканов. Я склонен думать, что волки попадались в некоторые из моих скрытых ловушек, когда, выказывая им свое презрение, неосторожно подходили слишком близко. В других случаях камни, накиданные в капкан таким царапаньем, полностью его разоблачали.
