Старому преподавателю под конец даже изменила его строгая выдержка, его обычная корректность, отличавшая его в среде сослуживцев. Он разволновался, повысил голос, потом вдруг оборвал и залпом выпил стоявший перед ним стакан остывшего чая. Отцу Сергию, не менее взволнованному, оставалось только поблагодарить за точную и откровенную информацию.
Но Павел Александрович неожиданно подал и еще другой совет. Он порекомендовал не ездить в Москву. «Все равно, не имея близких знакомых, вы не узнаете там ничего больше того, что узнали здесь. И епископов не найдете. Поезжайте, с Богом, домой, соберите единомышленников с вами, священников и освятите церковь без архиерейского благословения. А потом, когда появится у вас православный епископ, сообщите ему об этом и задним числом получите благословение».
Этот выход, как единственно возможный, одобрили и остальные друзья отца Сергия, и он, не задерживаясь дольше, вернулся домой.
Глава 32
Съезд
И рекох: не воспомяну имене Господня, ниже возглаголю ктому во имя Его. И бысть в сердцы моем яко огнь горящь, палящь в костех моих, и разслабех отвсюду, и не могу носити.
Возвратившись из Самары, отец Сергий занялся приготовлением к освящению. Пригласили соседних священников и перед Троицей освятили церковь со всей возможной в подобных обстоятельствах торжественностью. Приготовили обед для приезжих, после освящения весь день трезвонили, как на Пасху. Даже не так, потому что на Пасху на колокольне хозяйничают все, кто хотят, а в этот день чередовались только лучшие звонари: Прокофий Садчиков, Марья-сторожиха и их ученик, сделавшийся уже соперником, – Миша.
Священник села Брыковка отец Василий Бурцев неожиданно приехал со своим хором. Отец Сергий недолюбливал доморощенных певцов, которые, не имея даже представления о теории пения, непременно стремятся исполнять сложные нотные песнопения, считая простое пение ниже своего достоинства; он вообще выше всего ставил простое пение, звучащее тем лучше, чем искуснее хор. Поэтому он недовольно поморщился, увидев гостей, но даже и их участие не испортило общего торжественного настроения.
На праздничном обеде после освящения говорили только об одном – о намечавшемся в недалеком будущем съезде.
Уже давно забылось то положение, когда съезды назначались в каждом селе по очереди. Бывший благочинный Перекопновский постепенно приучил всех к тому, что съезды происходили в его приходе, в селе Липовка. Липовка находилась почти в центре округа, всем это было удобно, и никто не протестовал. Теперь съезд тоже как будто намечался в Липовке, но по чьей инициативе он собирался: благочинного Апексимова или уполномоченного ВЦУ Варина, – никто не знал, хотя предполагали последнее.
Об Иоанне Николаевиче Варине заговорили как о яром обновленце еще до собора, в 1922 году, а через год его имя было известно чуть ли не всему викариатству
[65]. Рядом с ним иногда называли имена двух уполномоченных ВЦУ – Радаева из Каменного Брода и Частухина из-под Большой Глушицы. Они тоже «гремели», но Радаев был старик, а молодой Частухин не имел достаточно опыта в обращении с людьми. Варин же находился, как говорят, в самом цвете лет. Энергичный, не страдающий излишней деликатностью и разборчивостью в приискании методов воздействия, он распространял свою деятельность далеко за пределы округа. Даже официальный глава обновленчества в Пугачеве, епископ Николай (Амасийский), оказывался около него в тени.
Так было в разгар его деятельности; в апреле 1923 года она только развертывалась, но все понимали, что людям, имевшим несчастье расходиться с ним во взглядах, лучше с ним не сталкиваться.
Отец Сергий решил было, что на съезд он не поедет. То, что он узнал в Самаре, он уже сообщил своим ближним да и дальним соседям; не те, так другие из них расскажут все перед съездом остальным. Значит, как информатор он не нужен, а прений и вообще-то, скорее всего, не будет, так лучше не ездить, не волноваться понап расну. Но за несколько дней до съезда приехали ближайшие соседи – отец Григорий Смирнов и отец Федор Сысоев из Дубового. Приехали специально за тем, чтобы уговорить его поехать.
Отец Федор привез свежую новость: съезд назначен на днях, место съезда – село Липовка, где служит сам Варин.
Пока день и место съезда еще не были уточнены, все слухи о нем были еще только слухами, а теперь съезд был уже реальностью, а это известие не могло не взволновать духовенство еще больше прежнего.
– Я не поеду, – заявил сначала отец Сергий, повторяя то, что уже не раз было говорено им до этого, – говорить нельзя, а молчать я не могу… Правда, вопрос исключительно важный, вроде как и нельзя не ехать, нельзя молчать, но какая польза, если я буду говорить один. Ведь один я буду.
– Не будете один, – заверил Сысоев, – мы поддержим. Ваше дело – застрельщиком быть, начать, а там уже мы подхватим, поддержим, будьте уверены.
Отец Сергий поехал.
Благодаря тому, что в Липовку съезжались уже много раз, каждый священник имел там знакомых, у которых он останавливался. Некоторые друзья и соседи заезжали на квартиру, и вообще все стремились устроиться поближе к церкви, следовательно, оказывались недалеко и друг от друга. Обыкновенно приезжали под вечер накануне съезда. За это время виделись между собой, обсуждали намеченные вопросы, особенно если предвиделось что-нибудь непростое, находили общее решение. И очень редки были случаи, когда предварительное решение, вынесенное в кулуарах, не проходило на съезде; это могло случиться только тогда, когда мнения резко разделялись. Бывало иногда, что съезд вообще долго не мог прийти к соглашению. Каждое предложение ставилось на голосование раз, другой, третий, нужного большинства не получалось. Тогда назначали перерыв. Члены съезда расходились по квартирам, и снова начиналось обсуждение: договариваясь, в чем можно уступить, на чем непременно настаивать и что безусловно отвергать; и на новом заседании выносилось приемлемое для всех решение.
Предстоящий съезд должен был быть многолюдным. Второй благочиннический округ и вообще-то отличался большим количеством входящих в него приходов. Незадолго до того было распоряжение о выделении из него чуть ли не половины приходов в состав нового, при городного (около Пугачева) округа. По-видимому, те же волнения, связанные с обновленческим движением, помешали довести это дело до конца. В пригородном округе еще не было благочинного, и Варин счел более удобным для себя собрать съезд округа в прежнем составе. Больше того, даже не оставили, как обыкновенно, дежурных священников, по одному на несколько сел, для исправления срочных треб. Кроме священников, из каждого прихода приехал и представитель от мирян. Конечно, такой порядок существовал не первый год, но во многих селах прихожане манкировали им, не желая отрываться от своих работ, и предоставляли духовенству самому разбираться в очередных делах. Теперь же представители от приходов явились полностью. Многие из них не знали сути дела, а только собирались разбираться в ней, но был один признак, по которому всех их можно было разделить на две группы: они или безусловно доверяли своему приходскому священнику, или не доверяли ему. И не доверяли почти исключительно тем, которые склонялись на сторону «Живой Церкви» или заметно колебались.
