– Наглец, проклятый наглец! Хотели избавиться от меня! – вновь загремел голос краснолицего. Он орал издалека, протискиваясь через толпу. – Комната восемь-девять-четыре-четыре закрыта.
– Я нисколько не сомневаюсь в том, что комната восемь-девять-четыре-четыре может быть закрыта, – спокойно ответил Ховардс. – Я не знаю, что находится в комнате восемь-девять-четыре-четыре. А Бюро претензий находится в комнате восемь-девять-три-четыре.
– Тогда почему, будьте вы прокляты, вы сказали мне – восемь-девять-четыре-четыре?
– Я вам такого не говорил.
– Нет, сказали!
– Исключено. Я не мог допустить такой ошибки.
«Ошибка? – подумал Ховардс. – Ошибка! О нет, только не это». Он почувствовал, что бледнеет.
– Боюсь, что я допустил небольшую ошибку, – сказал он, обращаясь к девушке. – Существует дополнительный приказ, отменяющий продажу всех юбилейных марок в почтовых отделениях.
– Но ведь это же глупость. – Девушка мило надулась. – Разве вы не можете продать мне маленькую марочку с пеленками…
– Если бы я имел на это право, то ничего не доставило бы мне большего удовольствия, но нарушение инструкции недопустимо.
– Башку тебе разбить, как ты разбил посылку! – рявкнул огромный разъяренный детина. Оттолкнув девушку, он сунул прямо под нос Ховардсу растрепанный пакет. Зловоние было ужасающим.
– Уверяю вас, сэр, что я не разбивал ее. Будьте любезны, уберите…
– Мой сын сказал, что это ты.
– Однако я этого не делал.
– Ты хочешь сказать, что мой сын солгал?! – оглушительно взревел детина и, перегнувшись через барьер, схватил Ховардса за грудки.
– Прекратите! – задыхаясь, воскликнул Ховардс. Он попытался вырваться и услышал треск материи. Он пошарил рукой на столе, нащупал кнопку вызова охраны, попытался нажать на нее, но она отломилась и свалилась на пол. Ховардс дернулся сильнее, и большая часть его сорочки осталась в кулаке детины.
– Отправьте, пожалуйста, – сказал кто-то, и в щель пульта просунулось письмо.
– Два кредита, – отозвался Ховардс. Он пнул ногой упавшую кнопку и набрал на пульте стоимость отправки письма.
– Вы сказали – комната восемь-девять-четыре-четыре! – кричал краснолицый.
– Не умеете обращаться с приборами, – с кислым выражением на лице проворчал ремонтник, появившись из-за спины Ховардса.
– Вовсе нет. Я только прикоснулся к ней, и она отломилась.
– Эти устройства никогда не ломаются.
– Помогите мне, – попросила хилая старуха, трясущейся костлявой рукой подтолкнув к нему поперек барьера истрепанную и грязную пенсионную книжку. – Это моя пенсия. Они не хотят платить мне мои деньги.
– Денежные выплаты осуществляются всегда, – ответил Ховардс. Он на мгновение прикрыл глаза – почему? – а потом потянулся за книжкой. Краем глаза он заметил проталкивавшегося к барьеру человека с густой нечесаной черной бородой и выражением ненависти на лице.
– Я знаю, что… – начал Ховардс, затем остановился. Возможно ли, чтобы это ему уже было знакомо? В голове начали оформляться какие-то мысли, похоже, что наступала какая-то ясность.
– Я не знаю этого номера! – визжала старуха. – Он умер, и все его документы уничтожены, вы можете это понять!
– Ты знаешь, что это такое? Это игольное ружье.
– Нет, вы сказали – комната восемь-девять-четыре-четыре.
– Всего одна марочка с пеленочкой…
Ховардс с силой стиснул виски ладонями. Он не знал, то ли это он завизжал, то ли кто-то другой.
А затем его поглотила благословенная тьма.
– А теперь сделайте глоточек-другой, и через несколько секунд станете как новенький.
Ховардс взял чашку, которую Экзаменатор протягивал ему, и с удивлением обнаружил, что может удержать ее лишь двумя руками. Он заметил, что его руки – тыльные стороны кистей – густо усыпаны крупными каплями пота. Потягивая напиток, он почувствовал, как шлем поднимается с его головы, а запрокинув голову, успел кинуть на шлем быстрый взгляд, прежде чем он скрылся в отверстии в потолке.
– Экзамен… разве мы не будем продолжать?
Экзаменатор хихикнул и постучал толстыми пальцами по столу.
– Распространенная реакция, – заметил он. – Экзамен окончен.
– Я ничего не помню. Мне показалось, что шлем опустился, а потом снова поднялся. Хотя мои руки покрыты пóтом. – Он посмотрел на них, а потом содрогнулся, осмыслив сказанное. – Значит, экзамен окончен. И я…
– Вы должны запастись терпением, – сказал Экзаменатор с тяжеловесным достоинством. – Результаты необходимо проанализировать, сравнить, составить отчет. Даже электроника не может сделать этого сразу. Вам не следует жаловаться.
– О, я не жалуюсь, Экзаменатор, – быстро ответил Ховардс, опустив глаза. – Я благодарен.
– Вы и должны быть благодарны. Только подумайте о том, каким все это было прежде. Многочасовые устные и письменные экзамены, на которых лучшие отметки получают зубрилы, у которых нет ничего, кроме хорошей памяти. А при экзамене на симуляторе зубрежка не поможет.
– Я знаю это, Экзаменатор.
– За какие-нибудь несколько минут, которые вы проводите в гипнотическом сне, машина помещает вас мысленно в различные ситуации и определяет, как вы ведете себя в них. Реальные ситуации, в которых оказывается почтовый клерк при исполнении своих повседневных обязанностей.
– Ну да, повседневных обязанностей, – повторил Ховардс. Он хмуро посмотрел на свои руки и быстро вытер их о бока.
Экзаменатор уставился на цифры, пробегавшие по стоявшему перед ним дисплею.
– Не так хорошо, как я ожидал, Ховардс, – медленно проговорил он. – В этом году вы не станете почтовым клерком.
– Но… я был совершенно уверен… двенадцатый раз.
– Для этой службы требуется больше, чем одно только знание Книги. Идите. Учитесь. Готовьтесь. Ваша оценка в этот раз достаточно высока для того, чтобы оставить вас в студентах еще на год. Работайте упорнее. Очень мало таких студентов, которым не удается сдать после пятнадцати лет обучения.
Ховардс стоял, беспомощно переминаясь с ноги на ногу, но не уходил.
– Жена просила меня поговорить с вами, сэр… Мы становимся все старше… Разрешение на ребенка…
– Не может быть никаких разговоров. Вы же знаете, что все определяется демографической ситуацией и вашим общественным положением. Если бы вы были клерком, то могли бы рассчитывать, что ваше заявление рассмотрят.
– Но ведь клерков так мало, – подавленно сказал Ховардс.
– Для них так мало рабочих мест. Будьте счастливы, что вы являетесь зарегистрированным студентом, имеете квартиру и рацион. Вы знаете, что такое быть утвержденным безработным?
