– Насколько я знаю, никто, Дом. Только я. Нет, не думай о мертвых. Теперь в счет идут только живые.
– Ладно. Оставь свою мину и уходи на ту сторону. Больше одной нам все равно не потребуется.
Он ослабил зажим на держателе, вытащил мину и подтолкнул Винга в спину – к экрану. Дом уже закрепил мину на пульте управления, когда рядом опустился сержант Тот и прижал свой шлем к его шлему.
– Управились?
– Сейчас управимся.
Дом установил запал и выдернул штифт взрывателя.
– Тогда отправляйся. Я сам ее подорву.
– Нет. Это моя работа.
Дом потряс головой, чтобы избавиться от красного облака перед глазами, но очертания того, что его окружало, все равно остались неясными.
Тот не стал спорить.
– Каковы установки? – спросил он.
– Пять и шесть. Через пять секунд после активации взрывается химическая мина, она разносит пульт управления. Секунду спустя срабатывает атомная.
– Я останусь до начала фейерверка.
Дому начало казаться, что время идет как-то странно, то быстро, то медленно. Люди торопливо проплывали мимо, к экрану, мощный поначалу поток постепенно редел. Тот вел какие-то переговоры на оперативной частоте, но Дом отключил радио, потому что нестерпимо болела голова. Огромное помещение опустело. На полу остались только мертвые, да автоматические пулеметы все еще постреливали на входах. Один из них взорвался, когда Тот прижался к шлему Дома.
– Все прошли. Пора и нам.
Дому было трудно говорить, поэтому он просто кивнул и с силой ударил кулаком по активатору. Какие-то люди приближались к ним, но Тот обхватил Дома рукой, и включенные на полную мощность сопла реактивного топора плавно поднесли их к поверхности экрана. И сквозь нее.
Когда в глаза Дому ударил слепящий свет казарм Тихо, он зажмурился, и красное облако заполнило глаза, и его самого, и все остальное.
– Ну как тебе новая нога? – спросил сержант Тот. Он лениво опустился в кресло рядом с больничной койкой.
– Я ее совершенно не чувствую. Нервные каналы останутся заблокированными, пока она не прирастет к обрубку.
Гадая, зачем Тот явился, Дом отложил книгу, которую читал.
– А я вот зашел навестить раненых, – сказал сержант, отвечая на незаданный вопрос. – Здесь, кроме тебя, еще двое. Капитан велел.
– Он, похоже, садист почище тебя. Нам тут и без твоих визитов тошно.
– Хорошая шутка. – Выражение лица Тота не изменилось. – Надо будет пересказать ее капитану. Ему понравится. Какие у тебя планы? Собираешься уходить?
– Почему бы и нет? – Дом с удивлением обнаружил, что вопрос его рассердил. – У меня на счету боевой вылет, награды, хорошая рана. Оснований, чтобы проситься в отставку, больше чем достаточно.
– Оставайся. Ты хороший боец, когда не задумываешься. Таких не много. Карьеру сделаешь.
– Вроде твоей, сержант? Превращу убийство в работу? Я предпочел бы заняться чем-то иным, чем-нибудь более созидательным. Мне, в отличие от тебя, убийства, откровенное душегубство, короче, вся эта грязь удовольствия не доставляет. Это тебе нравится… – Неожиданная мысль заставила его выпрямиться, и он уселся в постели. – Как, возможно, и все остальное. Войны, сражения, все вообще. Я не хочу больше слышать о территориальных правах, об агрессии, о настоящем мужском деле. Я думаю, что люди вроде тебя затевают войны, потому что это горячит им кровь, доставляет удовольствие, которое иными способами они испытать не способны. Тебе нравится воевать.
Тот встал, слегка потянулся и повернулся, чтобы уйти. В дверях он, задумчиво нахмурившись, остановился:
– Может, ты и прав, капрал. Я об этом особенно не думал. Может, это мне и нравится. – На лице его появилась холодная улыбка. – Только не забывай – тебе это тоже понравилось.
Дом вернулся к книге, недовольный, что ему помешали читать. Книгу вместе с лестной запиской прислал его профессор литературы. Он-де услышал о Доме по радио, весь университет гордится им и так далее. Томик стихов. Мильтон, по-настоящему хорошая книга.
И ни войны, ни звуков боя
Сей мир не ведал той порою.
Да, книга хорошая. Только это не было правдой в пору Мильтона, да и сейчас ею не стало. Неужели человечеству действительно нравится воевать? Должно быть, нравится – иначе оно не воевало бы до сих пор. Эта мысль показалась Дому преступной и страшной.
И ему тоже? Чушь. Он хорошо дрался, но лишь потому, что хорошо подготовился к драке. Не может быть, чтобы ему и вправду все это нравилось.
Он постарался вновь углубиться в чтение, но буквы то и дело расплывались у него перед глазами.
Наши люди из патруля
Перевод А. Новикова
Их было более одиннадцати тысяч парней, выстроившихся стройными рядами в огромном зале. Упрямые подбородки, широкие плечи, зоркий взгляд – лучшие из лучших, собранные со всех планет, на которых поселился человек. Наконец-то после стольких лет тяжелой учебы они стали выпускниками. И совсем уже скоро сегодняшние кадеты станут полноправными членами патруля.
Патруль! Космические воины и полицейские, надежный заслон между цивилизованными планетами и галактическим хаосом. Нет людей их сильнее, никому не завидуют больше, чем им.
Обычно суровый, начальник академии смотрел на их лица и улыбался.
Он был счастлив видеть их в рядах патруля. Когда он заговорил, воцарилась абсолютная тишина.
– Патрульные, я приветствую вас. Этот зал вы покинете уже не кадетами, а членами патруля. С гордостью носите его форму и будьте достойны этого звания. Некоторые из вас станут командовать боевыми звездолетами, защищающими нас от вторжения с других планет. Другие заступят на долгую одиночную вахту на катерах разведки. Те из вас, кто имеет пристрастие к технике, займутся субпространственной связью, обслуживанием радаров, конструированием новых систем. Патрулю нужен каждый человек, каждый талант здесь будет оценен.
А если кто-нибудь из вас хочет чего-то особенного, пусть подумает о нашей особой службе. Вам об этом вряд ли говорили подробно, ведь это один из главнейших секретов патруля. Пришло время посвятить вас в некоторые из таких секретов. Для примера я расскажу историю, случившуюся на планете Троубри, – какие там возникли проблемы и как в результате они были решены.
Наш человек из СВИН
1
– Вот и настал конец нашим бедам, губернатор! – обрадованно воскликнул фермер.
Стоявший рядом крестьянин кивнул согласно, потом понял, что кивка недостаточно, сорвал шляпу, крикнул «ура!» и нахлобучил ее обратно.
