– Да, дороги у них, мягко говоря, не ахти. Теперь я понимаю, почему вся техника здесь на гусеницах. Надеюсь, ты не терял время даром и успел одарить жучками каждого из этой компании?
– Уже сделано. В данный момент на каждом индивидууме находится не менее шести источников информации. Их число будет увеличено в зависимости от продолжительности поездки.
– Чем дольше будут ехать, тем вшивее станут. Интересно, куда они направляются? Они ведь свернули в сторону от города?
– Да.
Дорога то и дело петляла. Внезапно впереди показалось что-то, скрытое в облаках пыли. Не снижая скорости, шериф свернул на обочину и стал объезжать препятствие по широкой дуге, проламываясь сквозь кусты. Обочина оказалась даже ровнее дороги, и камера смогла передать четкое изображение стада, которое они объезжали. Генри с удивлением уставился на испуганно бегающие глаза, вздымающиеся бока и широко расставленные острые рога.
– Это еще что за зверюги? – воскликнул Генри.
Компьютер порылся в памяти и через пару миллисекунд выдал ответ:
– Одна из пород вида bos domesticus, бык домашний, его предки земного происхождения. Это животное выведено методом обратной селекции из обычного короткорогого домашнего скота с целью воссоздания первоначальной длиннорогой породы. Та, в свою очередь, была распространена на определенной части земной поверхности под названием Соединенные Штаты, особенно в представляющей мифологический интерес субгеографической категории под названием Техас. Длиннорогий скот происходит из Испании…
– Достаточно, достаточно. От лишних подробностей у меня начинает болеть голова. Должно быть, эти грозные с виду животные и есть основа местной экономики. Очень интересно. Попробуй-ка подсадить жучка той угрюмой личности, что болтается возле стаи на тракоцикле.
– «Стая» – это коллективный термин для обозначения группы птиц. Правильным термином применительно к скоту является «стадо»…
– Ты работаешь или лекцию мне читаешь?
– Заявленная операция уже завершена.
Их беседу прервала внезапная перестрелка, за которой последовал резкий взрыв. Экран заполнила поднятая взрывом пылевая завеса, и он погас.
4
– Надеюсь, ты сможешь поведать мне о том, что произошло? – язвительно спросил Генри.
– Буду рад это сделать, – ответил корабль, проигнорировав его интонацию. – Грузовик был сначала обстрелян, а потом подорвался на мине. Я переключаюсь на летающего над ним робота.
Генри увидел зрелище абсолютной неразберихи. Из тех, кто ехал в грузовике, пострадавших, кажется, не было, все они укрылись за корпусом и самозабвенно палили в другую группу людей – тех, что сопровождали стадо. Побросав тракоциклы на землю и укрывшись за кочками, они вели ответную стрельбу. Трещали выстрелы, скот с ревом и мычанием носился вокруг, хаос нарастал. Генри-робот лежал в пыли, похожий на сломанную куклу.
Стрельба ненадолго смолкла – наверное, противники перезаряжали оружие, – и над перевернутым грузовиком поднялся белый флаг. Его успели пару раз продырявить, и лишь тогда стрельба прекратилась окончательно.
– Эй, вы, бросайте оружие, – крикнул кто-то из нападавших. – Все равно вас, ворюг проклятых, повесят до заката.
– Каких еще ворюг? – ответил ему раздраженный голос. – С вами шериф говорит. Ваш шериф, выбранный в этом месяце. Почему вы нас обстреляли и взорвали машину?
– А зачем вы хотели украсть наших коров?
– Очень нам нужны ваши коровы! Мы везли пленника. Инопланетянина.
Нападавшие посовещались вполголоса, потом тот, что кричал до этого, попросил:
– Дайте посмотреть.
Генри видел, как его искусственного двойника приподняли над бронированной стенкой, и непроизвольно сжался, ожидая града пуль. Выстрелов не последовало.
– Ладно, шериф так шериф. Можешь ехать дальше. Только не вздумай снова красть наших коров.
– Легко сказать «ехать дальше»! Вы же перевернули грузовик.
После долгих переговоров обе группы наконец-то сошлись и, не расставаясь с оружием, осмотрели машину. Повреждений оказалось немного: очевидно, грузовик был рассчитан на подобное обращение. К кузову привязали веревки и с помощью тракоциклов поставили грузовик на гусеницы. Спутники шерифа забрались в кузов, и противники расстались, обменявшись на прощание выразительными взглядами.
– Да-а, в гостеприимности этим ребятам не откажешь, – заметил Генри, когда машина помчалась дальше.
Впереди показались загоны, и грузовик теперь ехал среди многочисленных стад, пасущихся на огороженных участках. Дорога запетляла между заборами и уперлась в большое здание без окон. Машина резко затормозила, и, когда рассеялась пыль, Генри увидел группу людей, собравшихся возле запертой двери.
Это была самая запертая из всех дверей, какие ему когда-нибудь доводилось видеть. Генри уставился на нее с изумлением. По краю двери он насчитал не менее дюжины петель, в каждой из которых висело по замку различной формы и размера. Смысл столь странной дверной конструкции стал ясен лишь после того, как вновь прибывшие присоединились к ждущим возле двери и начали важную дискуссию. Они встали в круг, причем каждый стоял на порядочном расстоянии от другого и не снимал руки с висевшего на поясе пистолета. Соглашение было достигнуто быстро – за тем, что говорили у двери, Генри не следил, ему это было ни к чему, компьютер записывал разговор и в любое время мог его воспроизвести, – и собравшиеся начали по очереди подходить к запертой двери.
Каждый принялся отпирать свой замок.
– Не очень-то они доверяют друг другу, – сказал Генри. – Похоже, у каждого есть ключ только от одного замка, поэтому, чтобы открыть дверь, им надо собраться вместе. Какие же секреты там могут скрываться, раз такие предосторожности?
– Судя по конструкции здания, совершенно очевидно, что в нем…
– Достаточно. Оставь мне хоть немножечко тайны. Ты слишком хладнокровен и расчетлив, компьютер. Неужели тебе никогда не хотелось испытать радость предчувствия, страх разочарования, сомнение, любопытство?..
– Простите, но я прекрасно обхожусь и без них. Я получаю удовлетворение от знаний и логических операций.
– Да уж, в этом я нисколько не сомневаюсь. Мои приятели, однако, зашевелились. Дверь открыта, они заносят «меня» туда. Переключись на жучка внутри, очень хочется узнать, что же там такое.
Камера была установлена на шляпе одного из мужчин, но картинка, хотя и подрагивала на каждом шагу, была ясной и четкой.
– Скотобойня, – сообразил Генри. – Ну конечно. Как я сразу не сообразил.
Это была не обычная скотобойня. С того момента, как стадо направляли в загоны на дальнем ее конце, все здесь происходило автоматически. Уколы электричеством посылали животных в несколько отдельных проходов. Воздух в них наполнялся взвесью из расслабляющих и гипнотических препаратов, и счастливые животные, надышавшись ими, невозмутимо шли навстречу своей погибели. Мгновенно и безболезненно превратившись в говядину, они перемещались механизмами на некое подобие сборочного конвейера наоборот – где не собирают, а разбирают. В отличие от вертолетов или автомобилей, которые собирались из деталей и сходили с конвейера в готовом виде, туши животных быстро разделывались и загружались в холодильники. Процедура была быстрой, стерильной, абсолютно надежной и без участия человеческих рук.
