– Я же тебе…
Сол замолчал, прислушиваясь к звуку шагов, доносящихся из коридора. Шаги затихли, и послышался стук в дверь.
Энди первым выскочил в прихожую, повернул ручку и рывком распахнул дверь.
– Шерл! – сказал он. – С тобой ничего не случилось?
– Все в порядке.
Он обнял ее так крепко, что она чуть не задохнулась.
– Там такое творилось… Я не знал, что и думать, – сказал он. – Я сам только недавно вернулся. Где ты была? Что случилось?
– Просто хотела немного развеяться. – Она сморщилась. – Чем это пахнет?
Энди сделал шаг назад, борясь с пробивающимся сквозь усталость раздражением.
– Я наглотался рвотного газа, и меня вывернуло. Запах проходит не сразу. Что значит «немного развеяться»?
– Дай мне снять пальто.
Энди прошел за ней на другую половину комнаты и закрыл за собой дверь. Шерл достала из сумки туфли на высоком каблуке и положила их в шкаф.
– Я тебя спрашиваю.
– Ничего особенного. Просто я чувствовала себя здесь как в ловушке, со всеми этими перебоями в энергоснабжении, холодом и со всем остальным… Тебя я почти не вижу, да еще после той ссоры осталось какое-то отвратительное чувство. Все было как-то не так. И я подумала, что если я приоденусь и пойду в какой-нибудь ресторан, где бывала раньше, выпью чашечку кофе или еще чего-нибудь, то, может быть, мне станет лучше. Настроение поднимется… – Она взглянула в строгое лицо Энди и отвела взгляд.
– И что потом? – спросил он.
– Я не на допросе, Энди. И почему такой обвиняющий тон?
Он повернулся к ней спиной и посмотрел в окно.
– Я тебя ни в чем не обвиняю, но тебя не было дома всю ночь. Как, ты полагаешь, я должен себя чувствовать?
– Ты же сам знаешь, что вчера творилось. Я боялась возвращаться. Я была в «Керлис»…
– В мясном ресторане?
– Да, но если ничего не есть, там недорого. Только еда дорогая. Я встретила людей, которых знала раньше, мы разговорились. Они собирались на вечеринку, пригласили меня с собой, и я согласилась. Мы смотрели по телевизору репортаж о беспорядках, все боялись выходить, и вечеринка продолжалась и продолжалась. – Она замолчала на секунду. – И все.
– Все? – Раздраженный вопрос был вызван темным подозрением.
– Все, – ответила Шерл, и голос ее стал таким же холодным.
Повернувшись к нему спиной, она принялась стягивать платье. Тяжелые слова лежали между ними, словно ледяной барьер. Энди упал на постель и отвернулся. Даже в такой крошечной комнате они чувствовали себя совершенно чужими друг другу людьми.
ВЕСНА
Похороны сблизили их гораздо больше, чем любое другое событие за всю долгую холодную зиму. День выдался непогожий, с порывистым ветром и дождем, но все же чувствовалось, что зима кончилась. Однако для Сола зима оказалась слишком долгой, его кашель перешел в простуду, простуда превратилась в пневмонию – а что остается делать старому человеку в холодной комнате, без лекарств, зимой, которая как будто и не собиралась кончаться? Только умереть. И он умер. Пока он болел, о ссоре позабылось, и Шерл ухаживала за Солом как могла, но один только хороший уход не вылечивает пневмонию. Похороны получились такими же короткими и холодными, как тот день. В сгущающейся темноте Шерл и Энди вернулись в свою комнату. Не прошло и получаса, как раздался частый стук в дверь. Шерл судорожно вздохнула.
– Посыльный. Как они могут? Ты же не должен идти сегодня на работу.
– Не волнуйся. Грасси не стал бы нарушать своего обещания в такой день. Кроме того, посыльный стучит по-другому.
– Может быть, это кто-то из друзей Сола, не успевших на похороны?
Она открыла дверь и, вглядываясь в темноту коридора, не сразу узнала стоящего там человека.
– Таб! Это ты, да? Входи, не стой на пороге. Энди, я рассказывала тебе про моего телохранителя. Про Таба…
– Добрый вечер, мисс Шерл, – бесстрастно произнес Таб, стоя в дверях. – Прошу прощения, но это не частный визит. Я на службе.
– Что такое? – спросил Энди, подходя к Шерл.
– Поймите, я не могу отказываться от работы, которую мне предлагают, – мрачно, без улыбки сказал Таб. – Я с сентября служу в отряде телохранителей, но перепадают только случайные заработки, постоянной работы нет, и приходится браться за все, что предлагают. Если отказываешься от задания, попадаешь в конец списка. А мне семью кормить…
– Что ты имеешь в виду? – спросил Энди, заметив, что кто-то стоит в темноте позади Таба. Судя по шарканью ног, людей было несколько.
Из-за спины Таба раздался неприятный гнусавый мужской голос:
– Нечего его слушать! – Говоривший стоял позади телохранителя, и его почти не было видно. – Закон на моей стороне. И я уплатил тебе. Покажи ему ордер!
– Кажется, я понимаю, – сказал Энди. – Отойди от двери, Шерл. А ты, Таб, зайди, давай поговорим.
Таб двинулся вперед, и мужчина в коридоре попытался проскочить за ним.
– Не вздумай заходить без меня! – успел пронзительно крикнуть он, прежде чем Энди захлопнул дверь прямо перед его носом.
– Напрасно ты это сделал, – сказал Таб. На его крепко сжатом кулаке поблескивал кастет с шипами.
– Успокойся, – сказал Энди. – Я просто хотел поговорить сначала с тобой и узнать, что происходит. У него «сидячий» ордер, да?
Таб кивнул, глядя в пол.
– О чем это вы говорите? – спросила Шерл, обеспокоенно переводя взгляд с одного помрачневшего лица на другое.
Энди молчал.
– «Сидячий» ордер выдается судами тем, кто не может доказать, что им действительно необходимо жилье, – ответил Таб. – Их выдают немного и обычно только большим семьям, которых откуда-нибудь выселяют. С «сидячим» ордером человек имеет право искать себе свободную квартиру, комнату или еще какое-нибудь жилье. Это что-то вроде ордера на обыск. Но поскольку никто не любит, когда к ним вламываются чужие люди, и могут возникнуть всяческие неприятности, те, у кого есть «сидячий» ордер, обычно нанимают телохранителей. Поэтому я и пришел; эти, что стоят в коридоре, меня наняли. Их фамилия Беличер.
– Но что ты делаешь здесь? – спросила Шерл, все еще ничего не понимая.
– Этот Беличер из тех, кто ошивается у моргов и высматривает мертвецов. Но это одна сторона дела, – сказал Таб сдержанно. – Есть и другая: у него жена, дети, и им негде жить.
В дверь забарабанили, и из коридора донесся возмущенный голос Беличера. Поняв наконец, зачем пришел Таб, Шерл тяжело вздохнула.
– Ты им помогаешь, – сказала она. – Они узнали, что Сол умер, и хотят занять его комнату.
Таб молча кивнул.
– У нас еще есть выход, – сказал Энди. – Если здесь будет жить кто-нибудь из моего участка, эти люди не смогут вселиться.
