Бомбардировщик обороны
Перевод Г. Корчагина
«Окура» – типичная японская гостиница. Иными словами, это средоточие деловой активности, настоящий муравейник. Все куда-то спешат: носятся портье, суетится клиентура; везде живые потоки, от разнообразных ресторанов на нижних этажах до баров и кафе в башне, что смотрит окнами на романтически иллюминированное море городского смога.
Трое в черных строгих костюмах имели азиатскую внешность, но с тем же успехом они могли быть и невидимками. Сквозь толпу эти люди пробирались с такой естественной легкостью, что их перемещений не замечал никто. Разными путями поднялись на девятнадцатый этаж и, встретившись как бы совершенно случайно, приблизились к двери с табличкой 1913.
Там самый крупный из них подождал, пока опустеет коридор, и тихо постучал. Дверь тотчас отворилась, на пороге стоял молодой человек, недоумевающе вглядываясь в лица пришедших.
– Иран Туан Нхам? – осведомился самый рослый.
Парень в дверях кивнул.
И как будто это послужило сигналом к действию, трое устремились вперед. Иран Туан Нхам вздрогнул от испуга, но не успел он и рта раскрыть, как прозвучал слабый хлопок, будто двумя книгами стукнули друг о дружку, и пуля из револьвера с глушителем пробила сердце. Упасть молодому человеку не дали, его подхватили и внесли внутрь, и дверь моментально закрылась за убийцами. Уже через несколько секунд официант прокатил мимо сервировочный столик, но не заметил ничего подозрительного.
Иран Туан Нхам бесстрастно глядел в иллюминатор. Тихоокеанская синева в солнечных блестках осталась позади, «Боинг-707» авиакомпании «Эр Джапан» пересек береговую линию с каемками пляжей, пролетел над изрезанной автострадами калифорнийской сушей и сбросил скорость, начиная длинный разворот. Вот опустились закрылки и вышли шасси, а он все снижался, будто целился в белые башни Сан-Диего. Вот и они проскочили мимо, и колеса коснулись взлетно-посадочной полосы аэропорта «Линдберг-филд». Борт 398, совершивший рейс Токио – Сан-Диего, прибыл на место назначения.
Иран Туан Нхам неторопливо собрался, снял с вешалки над головой плащ и встал в очередь к трапу.
Джон Патрик Ханрахан отдал таможне США двадцать три года и к службе приноровился неплохо. Ни любви к ней, ни ненависти не испытывал – просто делал свое дело. Здесь все рутина, даже повышенная бдительность. Доводилось ему сталкиваться и с контрабандой алмазов, и с транспортировкой героина, да и просто обкуренных выявлять и задерживать, – нарушителя всегда выдает нервозность, повышенное потоотделение или другие странности во внешности и поведении. С азиатами, понятное дело, посложней, они ведь все на одно лицо. Черные волосы, желтоватая кожа и эти характерные глаза… Ни улыбки, ни эмоций каких. Вот этому парню, если паспорту верить, двадцать три. Но точно так же вьетнамец может выглядеть и в тринадцать, и в тридцать три. Род занятий – студент.
– Мистер Нхам, вы посещаете Соединенные Штаты в первый раз?
– Да. Я прибыл для поступления в университет по приглашению вашего государственного департамента. Цель прибытия – обучение.
– Что ж, очень хорошо, – проговорил Ханрахан, шлепая резиновым штампом.
Уже через секунду он забыл этого студента, заметив краем глаза, что женщина, следующая в очереди к его стойке, потеет. Нервничает или просто жарко ей в норковой пелерине? Богачи – плохие контрабандисты, дилетанты, это общеизвестно. Моментально сделав суровое лицо, таможенник поманил к себе даму.
– Будьте любезны, откройте, – вежливо попросил Мигуэль Родригес, офицер таможенной службы США.
Весь багаж, прибывающий с Востока, подлежал обязательной проверке. Очень уж много там привлекательного для контрабандиста товара, и все такое мелкое, удобное для тайной перевозки: наркотики, жемчуг, слоновая кость, драгоценные камни. Отработанными движениями он перебрал аккуратно уложенную одежду, провел пальцами вдоль швов обивки. Среди туалетных принадлежностей тоже ничего подозрительного. Во внутреннем кармане второго чемодана обнаружился полиэтиленовый пакет, офицер вынул его, приподнял, давая развернуться. Какие-то пуговицы, военные вроде, знаки отличия и различия, и на многих алеет звезда. Родригес протянул пакет владельцу и при этом выразительно приподнял брови.
– Это с мундира офицера северовьетнамских ВВС, – бесстрастно пояснил Иран Туан Нхам. – Сувенир для моих американских друзей, благодаря любезности которых я получил приглашение в вашу страну, где смогу учиться в университете.
– Да? А как насчет этого? – спросил опешивший Мигуэль. – Вот эти темные пятна – неужели кровь? Его что, сбили?
Но владелец пакета не выказывал расположенности к разговору, он лишь стоял с равнодушным видом и ждал. Родригес вернул необычный сувенир на место, закрыл, не застегивая, чемоданы и на каждом начертал мелом каббалистический знак. После чего повернулся к следующему пассажиру.
Без малейшей спешки Иран Туан Нхам поправил одежду, застегнул чемоданы и понес их мимо носильщиков к выходу на улицу. Там ждала длинная шеренга такси, все желтые, большущие, – парковка за ними была сплошь уставлена такими же громоздкими автомобилями. Сразу видно, Америка – очень богатая страна.
– Мистер Нхам? – прозвучало сзади.
Он повернулся и ответил:
– Да, это мое имя.
Пестро одетый парень был взволнован до крайности. Он грыз кончик вислого взлохмаченного уса, его взгляд метался, не пропуская ни одного прохожего. Юнец порывисто шагнул к Нхаму, так близко подступил, что неприятно дохнул в лицо запахом мяса, и прошептал:
– Вместе с антагонизмом классов внутри наций…
– …Падут и враждебные отношения наций между собой, – ответил Нхам. – Какая необходимость в столь длинном пароле?
– Это же из Карла Маркса!
– А, ну да, это все объясняет. Весьма многословный писатель.
Парню такая реплика явно не пришлась по нраву.
– Вот наша машина, садимся.
Перед ними резко затормозил очень необычного вида автомобиль: корпус похож на перевернутую ванну, разрисован золотыми звездами на пурпурном фоне. Задние колеса в два раза больше передних, отчего штуковина напоминает бегуна на низком старте. Расположенный сзади двигатель ничем не прикрыт, длинная выхлопная труба змеится кверху. На водителе, тоже молодом, замшевый костюм с бахромой и шляпа в красно-белую полоску со звездами. Он указал большим пальцем на сиденье рядом с собой, а тем временем первый парень забрал у Нхама чемоданы и полез вместе с ними назад. Едва расселись, машина рванула вперед и устремилась к выезду из аэропорта.
– Меня можете звать Диком, – сказал водитель. – А он Спиро. Это, конечно, не настоящие имена, сами понимаете. Предосторожность. Как долетели?
– Разумная предосторожность. Спасибо, благополучно.
– С таможней, иммиграционной службой не было проблем?
