Когда захватывали позицию, земля почти всегда оказывалась настолько промерзшей, что окопаться было почти невозможно. В дивизии решили использовать 155-мм артиллерийские орудия: взрывы от снарядов проделывали воронки в цели или на участке земли, которую собирались занять, чтобы потом быстрее вырыть на ней окопы
{895}. Так что неудивительно, что перед лицом столь опытного противника 17-й воздушно-десантной дивизии пришлось пройти такое серьезное боевое крещение. «17-я получила очень мощный отпор, – отметили в 12-й группе армий, – и в своем первом бою не проявила отваги своих товарищей из ВДВ»
{896}. Но были и герои. Сержант Исидор Яхман из берлинской еврейской семьи, эмигрировавшей в Соединенные Штаты, схватил базуку убитого солдата и спас свою роту, подбив два танка
{897}. В том бою он погиб и посмертно был награжден Почетной медалью Конгресса.
На западе 87-я пехотная дивизия продвигалась с таким же трудом, натолкнувшись на боевую группу танковой дивизии «Леер». Постоянно звучали жалобы, что солдаты слишком нервничают и впустую тратят боеприпасы. Сержант из 87-й дивизии рассказывал: «Я видел, как стрелок застрелил немца, а потом выпустил в него всю обойму и еще одну, хотя видел, что первый выстрел сделал свое дело. По дому, где, как подозревали, находились немцы, из 57-мм орудия сделали около сорока выстрелов. Практически все снаряды были бронебойными и взрывались на верхних этажах, а немцы засели в подвале и на нижнем этаже и оставались там до тех пор, пока мы атаковали»
{898}.
87-я дивизия, несмотря на высокую оценку Ремером ее боевого духа, допустила все обычные ошибки новобранцев. Солдаты застывали под минометным обстрелом, вместо того чтобы бежать вперед. На помощь раненым бойцам бросались сразу несколько человек, а ведь надо было оставлять их на попечение тех, кто шел за ними. Непривыкшие к зимней войне 87-я пехотная и 17-я воздушно-десантная дивизии понесли очень много потерь из-за обморожений. Солдатам сказали, что нужно раздобыть обувь на два размера больше и надеть хотя бы две пары носков, но поздно, они уже шли в бой.
Миддлтон был крайне удручен действиями неопытных подразделений. Паттон пришел в ярость: на кону стояла его репутация. Он был еще более уверен, что контратаку следовало направить на восьмидесятикилометровое основание выступа на линии фронта вдоль немецкой границы. Он обвинял Монтгомери, а также Брэдли, который был «всецело за то, чтобы направить в битву за Бастонь новые дивизии»
{899}. Он был настолько обескуражен, что написал: «Мы все еще можем проиграть эту войну… Немцы мерзнут больше, они сильнее страдают от голода, но сражаются они лучше. Я никогда не смогу справиться с глупостью наших новобранцев». Паттон отказывался признать, что отсутствие хорошей сети дорог у основания выступа, а также рельеф местности и ужасная зимняя погода, мешавшая авиации союзников, означали, что предложенный им вариант, по всей вероятности, имел бы еще меньше шансов на скорый успех.
Контрнаступление на севере развивалось немногим лучше, несмотря на то что большая часть немецких дивизий передислоцировалась в сектор Бастони. В этом районе выпало снега почти метр глубиной и похолодало до минус двадцати. «Дороги обледенели, и, хотя их посыпали гравием, танки соскальзывали на обочину, разрушали линии связи и замедляли движение»
{900}. Металлические штыри, приваренные к гусеницам для сцепления, стерлись почти сразу. В ледяном тумане самолеты Cub – корректировщики артиллерийского огня – могли действовать только часть дня, а истребители-бомбардировщики оставались на земле. 2-я бронетанковая дивизия ввязалась в «чрезвычайно тяжелый бой» с остатками 2-й танковой дивизии вермахта. «Снаряд из 88-мм орудия ударил по дереву, разорвался и накрыл наших пехотинцев, столько жертв от одного снаряда еще никогда не было»
{901}. «Труа-Пон зачистили, как и Реармон, и к вечеру мы подошли к линии Йело – Ан’Комон – Дермон – Бержеваль»
{902}, – отметила 1-я армия. 82-я воздушно-десантная дивизия взяла в плен 500 человек.
Фельдмаршал Монтгомери, прибывший к Ходжесу в 14.00, был доволен достигнутым прогрессом и все твердил: «Хорошая операция, хорошая»
{903}. Он сообщил Ходжесу, что две бригады английской 53-й дивизии на рассвете идут в наступление на самом западном участке фронта, чтобы поддерживать контакт с флангами 2-й бронетанковой дивизии. Однако контратака оказалась не такой легкой, как рассчитывал Брэдли. «Даже 2-я бронетанковая дивизия “Бульдога” Эрни Хармона сталкивается с таким же сопротивлением, – писал Хансен, – и ей трудно сделать решительный рывок на этой суровой местности, встречая столь отчаянное сопротивление»
{904}.
Южнее Рошфора часть английской 6-й воздушно-десантной дивизии наступала на Бюр, где бельгийская САС
[61] четыре дня тому назад проводила разведку
{905}. 13-й (Ланкаширский) батальон пехотно-планерного полка перешел в атаку в 13.00. Сильный минометный обстрел со стороны танковой дивизии «Леер» привел к многочисленным жертвам, но рота «А» все же сумела проникнуть в деревню, несмотря на огонь шести штурмовых орудий, пулеметов и автоматов врага. Немецкие панцергренадеры при поддержке «Тигра» пошли в контратаку. На помощь англичанам прибыли «Шерманы» из 2-го Файфширского и Форфарширского йоменского полка
[62], но эти танки невозможно было вести по обледенелой дороге. Немцев отбили, когда стемнело, но ночью они атаковали снова и снова, а их трассирующие пули жгли амбары и дома фермеров.
На следующий день десантникам под интенсивным артиллерийским огнем удалось удержать деревню, отбив пять атак. В центре деревни остался одинокий «Тигр», неуязвимый для противотанковых снарядов гранатомета PIAT, слабого английского аналога американской базуки. Против немецкой артиллерии и «Тигра» вышли шестнадцать «Шерманов» из Файфширского и Форфарширского йоменского полка. Дома сотрясались, стекла из окон вылетали всякий раз, когда этот монстр стрелял из своей основной 88-мм пушки. Поскольку вся главная улица простреливалась пулеметами «Тигра», невозможно было эвакуировать раненых. Стрельба была настолько интенсивной, что доставить перевязочные пакеты из медпункта десантникам, находившимся на противоположной стороне улицы, можно было, лишь примотав их скотчем к магазинам винтовок, а затем бросать из одного дома в другой сквозь разбитые окна. В подкрепление десантникам, потерявшим немало бойцов, прибыла рота 2-го батальона Оксфордширской и Бакингемширской легкой пехоты. Но поздним вечером немцы при поддержке двух «Тигров» предприняли еще одну атаку и вынудили роту отступить из захваченной части деревни.
