Мистер Леннокс забрал у нее газету, просмотрел еще раз, хотя уже прочел все от корки до корки и прекрасно понимал, какую статью она имеет в виду: под ней был изображен агитационный плакат с бодрым призывом – «Служите в ЖВВС с теми, кто летает».
Наконец он отложил газету и взглянул на дочь. Она смотрела умоляюще, и на ее осунувшемся, бледном лице появилось воодушевление, которого он не видел уже несколько месяцев.
– Если ты серьезно, Элла, то мы подумаем, – он поднял руку, чтобы предупредить ее взволнованное восклицание, – но при одном условии. Ты можешь попробовать поработать в женской вспомогательной службе, которая наверняка является полезным и необходимым учреждением, судя по тому, что я прочитал. Но только если тебе удастся получить эту работу здесь, в Шотландии. Я не могу допустить, чтобы ты уехала далеко от дома в столь юном возрасте. Мы должны иметь возможность видеть тебя время от времени, чтобы быть уверенными, что с тобой все хорошо.
Она обняла его и звонко чмокнула в щеку.
– Спасибо тебе, папочка, спасибо!
Каретные часы на каминной полке пробили полночь.
– Ну, ладно, – сказал отец и поднялся, собираясь налить три маленьких бокала сладкого шерри из графина на буфете, но прежде чем сделать это, достал из кармана брюк носовой платок и очень тщательно вытер глаза. Он наполнил бокалы только наполовину, а затем передал их Элле и миссис Леннокс. – Я предлагаю тост. За одна тысяча девятьсот сороковой год. За всех нас. Пусть все мы будем в безопасности, и пусть эта ужасная война быстро закончится! – с нажимом произнес он, потом сделал паузу и кашлянул. – И за отсутствующих друзей.
– За отсутствующих друзей, – эхом повторила Элла. Она быстро допила свой шерри, поцеловала родителей на ночь и побежала наверх, чтобы написать письма Каролин и Кристофу, сообщив, что она скоро пошлет им всю свою любовь и защиту с помощью ВВС Великобритании, частью которых она отныне намеревается быть.
* * *
Элла постучала в дверь аскетично обставленного офиса КВВС
[70] в Галфорде. Ее темно-русые с медовым отблеском волосы были уложены в аккуратный пучок, а в руках она сжимала сумочку, в которой лежали ее диплом и рекомендации из колледжа секретарей Бьюкенена. Чей-то голос рявкнул: «Войдите!» Элла быстро оказалась перед офицером эскадрильи Макферсон, столь же грозной невесткой миссис Макферсон, которая возглавляла отделение шотландского «Женского Института», где мать Эллы помогала варить варенье для фронта.
– Итак, Элеонора, вы хотите вступить в женскую вспомогательную авиацию, – начала офицер эскадрильи Макферсон, смерила Эллу стальным взглядом и разложила ее бумаги на столе перед собой. – На данном этапе нам предстоит выполнить целый ряд задач, и я должна сказать, что ваши секретарские навыки будут весьма кстати в нашем офисе здесь, в Галфорде. Да, спасибо, Виктория, вы можете оставить поднос здесь, – переключилась она и замолчала, свирепо глядя на девушку в синей форме военно-воздушных сил, которая только что принесла две чашки чая, как было приказано, и медлила, улыбаясь Элле, вместо того чтобы быстро вернуться на свой пост у картотечных шкафов в приемной.
Взяв протянутую ей чашку, Элла посмотрела мимо офицера эскадрильи Макферсон в окно, туда, где виднелся пустынный аэродром Восточного Лотиана
[71], состоявший всего лишь из пары «хижин Ниссена»
[72] и импровизированного ангара на дальнем конце посадочной полосы, окруженной картофельными полями. Зимнее небо было холодным, плоским и серым, и ветер, дувший с Северного моря, трепал ветровой носок, заставляя его то бешено вращаться, то напрягаться в своих креплениях, как охотничью собаку, жаждущую вырваться. Селедочная чайка, нахохлившаяся среди колючей травы возле посадочной полосы, вдруг неуклюже взмахнула крыльями и взлетела, неожиданно грациозно вернувшись в свою естественную стихию, а затем накренилась и расправила крылья, прежде чем исчезнуть на горизонте.
– Нам также потребуются операторы связи – жизненно важная роль, если это будет вам интересно. Я уверена, что вы быстро разберетесь.
Элла сделала глоток чая, который был едва теплым и жиденьким, как сырая вода, и собралась с духом.
– Благодарю вас, я с удовольствием приму любое ваше предложение. Я горю желанием вступить в ЖВВС и очень благодарна вам за предоставленную возможность. – Она знала, что оказалась здесь так быстро благодаря связям своей матери в Эдинбурге, и не хотела испытывать судьбу. – Но… – Элла заколебалась.
– Да, дорогая?
– Ну, мне бы очень хотелось не просто возиться с бумажками, а делать что-то стоящее. С самолетами, я имею в виду. Я читала, что есть люди, называющиеся механиками, они готовят самолет к полету и осматривают его после возвращения. Да, я понимаю, что у меня нет необходимых навыков, но я обещаю вам, что быстро научусь. И мне так хотелось бы работать на свежем воздухе!
Офицер эскадрильи Макферсон поджала губы.
– Хм, понятно, – мрачно усмехнулась она. – Очень хорошо, Элеонора, как пожелаете. Давайте посмотрим, из какого вы теста. Но я не удивлюсь, если через пару недель вы будете сидеть здесь и умолять меня перевести вас на спокойную, чистенькую административную должность в уютный теплый офис.
Элла просияла:
– О, офицер, я этого не сделаю! Обещаю! Большое спасибо, что дали мне этот шанс!
Ее командир встала, расправив подол саржевого жакета, и протянула ей руку.
– В таком случае добро пожаловать на базу ВВС Великобритании в Галфорде, Элеонора. А теперь давайте разберемся с вашей униформой, найдем подходящий размер и подумаем над способом разместить вас на постой.
* * *
Когда девушки сняли мокрые пальто и повесили их на крючки в узком коридоре съемной квартиры, Джини Кокрейн, хозяйка, окликнула их из кухни.
– Тебе пришло письмо, Элла, – сразу сообщила она и протянула ей тонкий конверт с характерным почерком Кристофа, а затем повернулась, чтобы размешать в кастрюле пюре, состоявшее в основном из лука и нарезанной кубиками моркови, и положить в него кусочки серого мяса, единственного, которое они могли позволить в своем рационе. – Значит, это от твоего молодого человека из Франции?
– Ага, как там наш великолепный Кристоф? – Вики сняла фуражку и провела пальцами по темным кудрям в безуспешной попытке привести их в порядок после того, как апрельский ветер трепал их по дороге с аэродрома. Она вздохнула. – Это так романтично – иметь иностранного парня. Держу пари, что французские мальчики относятся к своим девочкам гораздо лучше, чем британские. Мне тоже придется найти себе парня-иностранца. Ходят слухи, что мы собираемся разместить на базе нескольких польских летчиков, хотя я сомневаюсь, что поляки так же романтичны, как французы.
