Галли проводил ее взглядом, а после заглянул внутрь.
– Всё в порядке, мистер Данвуд?
– Закройте дверь.
Галли усмехнулся и подчинился. Мартин утешал себя, воображая, как коротышка истекает кровью на земле у его ног.
* * *
Дождавшись храпа из комнаты мистера Данвуда, Руфус Галли прокрался по коридору. Дурное предчувствие закралось в душу: ему не нравилось оставлять мистера Данвуда без защиты. Богатый дурачок, исполнив свою роль, мог в любой момент стать жертвой зверских капризов. Любезность держала всех в узде – даже пирата, но Галли знал: вор есть вор. И вор не любит делиться.
Но все же… Мисс Кобб дала четкие указания, и он, не задумываясь, им следовал. Если придется оставить мистера Данвуда без охраны в логове волков, чтобы встретиться с ней, значит, так тому и быть.
Галли заглянул в главный отсек. Свет подвешенного под потолком фонаря падал на штабеля ящиков, припасы, раскачивающиеся в сетках, и груды мешков. Козы и куры были заперты в дальнем углу, и, хотя он не видел их, вонь стояла невыносимая. Он повернул в противоположную сторону и направился по коридору между новыми комнатами, построенными для Коббов. Корабль качнуло, и он отлетел к стене, ударившись локтем. Проклиная корабельную жизнь, Галли с нежностью вспоминал лондонские доки. Пожалуй, жизнь в доках опаснее, но, по крайней мере, там он твердо стоял на ногах.
– Мистер Галли, – донесся тихий голос мисс Кобб. – Вы топчитесь как горилла. Скорее, вы уже близко.
Галли шагнул в темноту и увидел, как она в ожидании стоит у запертой двери в самом конце коридора. Подойдя ближе, чтобы различить черты ее лица, он тихо прошептал приветствие.
Мисс Кобб открыла дверь и пропустила его вперед. Только после того, как за ними закрылась дверь, она зажгла спичку и поднесла ее к фитилю маленькой свечи. Вспыхнул свет. В углу появился скрюченный голый, бритый и гладкий, как саламандра, Томас Тикетт. Он отпрянул от света и, съежившись, обхватил голову руками. Его кожа покрылась мурашками.
– Это Пир, – произнесла мисс Кобб.
Галли опустился на колени рядом с дрожащим человеком, желая прикоснуться, но никак не мог набраться смелости. Он обернулся – огонек свечи выхватил из мрака бледную кожу и рыжие волосы мисс Кобб; невнятное чувство дрожью пробежало по телу. Внезапно Толстяк Галли осознал свое уродство: приземистое жабье тело, непривлекательные черты лица. Элис Кобб была прелестна, казалась олицетворением сонета. Даже Тикетт имел свою прелесть, будучи сосредоточением сатанинской любви и источая запах страха, который послужит отличной приправой к мясу.
– Придя сюда, мы нарушили закон, – сказала мисс Кобб. – Никому не позволено видеть Пир до того, как его подадут к столу.
Галли ничего не понимал. Будто своей близостью губил что-то святое, присутствие которого ощущалось кожей.
– Я ошибся. Мне жаль. Мне здесь не место.
– Твое место здесь, Руфус, – ответила мисс Кобб.
Галли вздрогнул, услышав свое имя. Его давно никто так не называл, особенно женщины. В доках он был Толстяком Галли, мистером Галли – для своих нанимателей, иногда слышал имена и похуже. Здесь, в сгущающемся мраке, в компании с прекрасной женщиной и прекрасным мужчиной, окруженными золотым ореолом света, он внезапно осознал свою жалкость и ничтожность. Словно пятно плесени на картине.
– Разве это так, мисс Кобб? – Его голос дрогнул. – Я уродлив. Глуп. Зачем вы привели меня сюда? Зачем вы меня послушали?
– Потому что за всю твою несчастную жизнь никто тебя не любил. Потому что ты уродлив, жалок и одинок. Как только я увидела тебя, сразу поняла, кто ты такой. Руфус, ты сатанист?
– Я никогда не задумывался о религии, мисс.
– А должен был. Любовь есть дыхание Ада. Ты жаждешь его. И вся твоя душа взволнована этой жаждой. Ты достоин Принца, Руфус. А не этот трус. – Она взглянула на голого, дрожащего, свернувшегося на полу Тикетта. – Он бежит от почетного долга и годится лишь для слабого желудка отца. От него не осталось ничего, кроме страха. – Она ткнула его носом ботинка. – Мне вас почти жаль, мистер Тикетт. Теперь вы не получите даже этого. Вся ваша жизнь потрачена впустую.
– Пожалуйста. – Тикетт обхватил лодыжку Галли; из носа хлынула кровь и потекла по подбородку.
Галли высвободил ногу и опустился на пол.
– Чего тебе, а?
Тикетт вцепился одной рукой в колено Галли, а другой тянулся к его руке.
– Помоги мне.
– Мне что же, просто выпустить тебя отсюда? А как же мисс Кобб?
– Убей ее. Убей ее прямо сейчас. Пожалуйста.
– Зачем так жестоко?
– Ты не знаешь, кто она на самом деле.
– Не знаю? И кто же?
Тикетт сглотнул и уставился на Галли безумным взглядом, полным надежды. Неужели у него появился шанс? Галли почувствовал, как тянется рукав.
– Она чудовище. И все они – тоже.
– Таки все?
– О да!
Тикетт ждал реакции. Когда ее не последовало, он понял, что Галли забавляла их беседа. Крушение крохотной надежды – невероятное зрелище.
– Тогда не убивай ее. Не убивай, если не хочешь. Открой дверь и дай мне убежать. Я поплыву к берегу. Я доберусь до него вплавь. Я готов утонуть. Что угодно, лишь бы не это.
Галли шлепнул Тикетта по руке, схватил его за подбородок и повернул голову в сторону.
– Что угодно? Ах ты неблагодарный кусок дерьма. Ты этого не заслуживаешь.
Вынув нож, Галли прижал его к артерии на шее Тикетта. На плечо легла рука мисс Кобб.
– Еще рано, Руфус.
Галли через силу убрал нож. Презрение, которое у него вызывал этот трусливый маленький человек, едва не заставило поступиться своими принципами. Тикетт даже не сопротивлялся. Он упал обратно на пол и сжался в комок, сотрясаясь то ли от холода, то ли от страха.
Мисс Кобб наклонилась, так близко, что, когда она заговорила, волоски на голове защекотало и у Галли перехватило дыхание.
– Любовь надо заслужить, Руфус. Самообладанием и безмолвием. Дождись Пира. И сделай это, когда у них не останется иного выбора, кроме как обратиться к тебе. Тогда настанет твой черед, Руфус. Ты наконец войдешь в историю.
Галли утер со щеки слезу.
* * *
«Ты где-то там», – подумал Туссен. Он оглядывал горизонт, скрытый мглой и бушующей темной водой. Небо и вращающиеся звезды совсем не источали света.
Капитан Туссен, мистер Ху и мистер Джонс уже бывали в Темных Водах, шесть лет назад. Тогда Беверли Туссен служил первым помощником капитана Тегеля, который держал «Стол Мясника» под жестким и кровожадным командованием. Они обнаружили лотос на английском судне, которое перехватили у берегов Каролины. Член Церкви Англии отвечал за транспортировку твари, и стоило капитану Тегелю продемонстрировать разнообразные средства убеждения, сверкающие на солнце, как тот немедля выдал все секреты. Когда капитан Тегель получил желаемое, все равно содрал с боголюбца кожу, в укор Богу, которому тот служил. «Посмотрим, сколько мне придется пролить твоей крови, прежде чем он решит явить себя».
