Они замечали идущего мимо робота, и нередко молчание воцарялось там, где мимо проходила его громадная тень. Его электронные детекторы ощущали вихрь импульсов, свидетельствовавших о волнении, даже некоем смятении – о нет, они верили специалистам-кибернетикам, они не рассчитывали столкнуться с всепожирающим монстром, однако они удивлялись. Они ощущали исстари присущее человеку недоверие к чуждому и неизвестному и в глубине душ своих пытались понять, к чему этот робот и что это новое и непобедимое племя принесет обитателям Земли, – а потом, быть может, когда его сверкающий силуэт исчезал за холмами, они усмехались и забывали его.
А робот шел.
В этот дневной час в «Казанове» было не слишком много клиентов. Вот после заката таверна наполнится людьми, и автораздатчики будут перегружены, ибо в ней давала спектакль талантливая труппа, а телевидение выходило из моды. И в тот час в ней находились лишь пришедшие опрокинуть послеобеденный бокальчик, ну и несколько завзятых питухов.
Здание таверны высилось в одиночестве на высоком лесистом гребне, посреди садов и просторной парковки. Внешняя длинная колоннада была невысока и изящна; внутри же царили прохлада, полумрак и пока еще тишина; a также, благодаря исключительно полному отсутствию внешней опеки, общий дух приличия, которому, возможно, удастся просуществовать до самого вечера. Менеджер отправился по собственным делам, а девушки дружно сочли, что им незачем беспокоить себя в такую рань, так что «Казанова» находилась в полном ведении своих машин.
Двое мужчин изо всех сил старались дать своему автораздатчику хорошую выручку. Автомат едва успевал выдать порцию напитка, как в него уже отправлялась монета за следующей. Мужчина поменьше ростом пил виски с содовой, его рослый напарник употреблял самый крепкий из имевшихся в заведении элей, и оба уже были основательно под парами.
Они занимали угловой кабинет, откуда можно было видеть открытую дверь, однако все внимание их было уделено напиткам. Обоих соединила курьезная разновидность барного знакомства, подчас соединяющего самых различных людей: на следующий день они едва ли вспомнят друг друга, однако сегодня готовы обменяться своими бедами и неурядицами.
Невысокий и черноволосый Роджер Брэди допил свою порцию и набрал номер следующей дозы.
– Догоняй! – победоносным тоном провозгласил он.
– Не торопись, – отозвался рослый и рыжеголовый Пит Борклин. – Мое зелье действует медленнее.
Брэди достал сигарету, нетвердыми пальцами поднес ее ко рту и воспламенил дуновением.
– Ну что это выпивка опаздывает? – пробормотал он. – Эти десятисекундные паузы меня раздражают. Десять сухих вечностей! Требую, чтобы коктейли смешивались мгновенно и доставлялись на сверхсветовой скорости.
В автомате объявился бокал, и он немедленно поднес его к губам.
– Боюсь, – проговорил он, старательно произнося слова с точностью, присущей изрядно набравшимся людям, – что у нас здесь слезливая попойка. А я предпочел бы драчливую. Но вот драться здесь не с кем.
– Как это не с кем, готов порадовать тебя, – предложил Борклин. Громадные кулаки его сомкнулись.
– Не… ну с какой стати? Кроме того, у нас с тобой драки не получится. Ты сразу вкатаешь меня в асфальт. Да и зачем нам драться? Мы сейчас находимся в одной лодке.
– Ага, – согласился Борклин, посмотрев на свои кулаки, и продолжил: – Да и толку от них. Любой парень уложит больше народа из автоматического оружия, чем сумею я сделать своими руками.
Он медленно, словно бы против воли, разжал их и еще раз приложился к стакану.
– Нет, нам с тобой нужно другое, – проговорил Брэди, – нам с тобой нужно объявить войну всему миру. Нам-то надо взорвать эту землю и разбросать ее обломки отсюда до орбиты Плутона. Только и это не поможет нам, Пит. Они отправят какую-нибудь машину и вновь соберут ее в прежнем виде.
– Я хочу напиться, – заявил Борклин. – Жена оставила меня. Я тебе говорил? Собственная жена оставила меня.
– Ну да, ты сказал мне.
Борклин недоуменно тряхнул тяжелой головой.
– Она назвала меня пьяницей. Я пошел к доктору, как она сказала, но это не помогло. Он сказал… я забыл, что он сказал. Но куда же мне теперь без выпивки. Чем еще я могу заняться…
– Понимаю тебя. Психиатры помогают людям справиться с некоторыми проблемами. Но они не способны справиться с проблемой, которая может свести тебя с ума. Но что тогда делать с проблемой, которая вообще неразрешима… что тогда? Тогда остается только пить и пытаться забыть все остальное.
– Жена хотела, чтобы от меня был какой-то толк, – продолжил Борклин. – Она хотела, чтобы я нашел себе работу. Но что я могу? Я пытался. Честно пытался. Пытался не один… нет, что там, пытался всю свою жизнь. Но вокруг просто нет никакой работы. Во всяком случае, такой, которая мне по силам.
– К счастью, базовое пособие гражданина позволяет нам пить, – заметил Брэди. – Беда в том, что напитки подают не так быстро, как следует. Требую автораздатчик мгновенного действия.
Борклин набрал номер еще одной кружки эля и возбужденным взглядом окинул собственные кулаки. – Я всегда был человеком сильным. Я знаю, что не слишком умен, но я крепок и знаю механизмы и все такое. Но никто не взял меня на работу.
Он расставил сильные пальцы рабочего.
– У меня умелые руки. Я знаю работу по дому. У нас был домишко на Аляске, и папаша не спешил обзаводиться разными машинками, так что я всегда был у него под рукой. Но его больше нет в живых, дом продали, и на что теперь годны мои руки?
– Рай для рабочего, – тонкие губы Брэди изогнулись. – После завершения Перехода Земля стала Утопией. Машины делают всю повседневную работу, всю, понимаешь… они производят столько, что основные жизненные потребности людей удовлетворены.
– В том-то и ад. Они требуют деньги за все.
– Не слишком много. И ты получаешь свое пособие гражданина, являющееся удобным способом давать тебе по потребностям. Если тебе нужны лишние деньги на роскошь, ты работаешь инженером, ученым, музыкантом, живописцем, космонавтом… наконец, содержишь таверну, словом, делаешь то, в чем у общества есть потребность. Тебе не приходится работать слишком усердно. Рай, как ни кинь! – С сигареты в трясущихся пальцах Брэди посыпался пепел. С потолка спустилась тонкая трубка и всосала его.
– Я не могу найти работу. Я им не нужен. Не нужен нигде.
– Естественно. Кому теперь на земле нужен ручной труд? Всю тяжелую и нудную работу делают машины. Ну, конечно, за ними приглядывают техники, и их много – но все они являются высококвалифицированными людьми, на обучение которых потрачено много лет. Человек, которому нечего предложить, кроме своей силы и минимальной сообразительности, работы нигде не получит. Для него нет места! – Брэди сделал новый глоток. – Человеческий гений устранил потребность в рабочем. Теперь осталось только ликвидировать самого рабочего.
