Именно этим объясняется тот факт, что британские СМИ проявляют живейшее недовольство, если лидер какого-нибудь иностранного государства набирается наглости и предпринимает неуместные попытки пообщаться с Ее Величеством ближе. Сама королева в подобных ситуациях сохраняет спокойствие, впрочем, никто и не ожидает, что она ударит лидера другой страны за то, что он позволяет своим рукам чрезмерные вольности.
В 1992 году тогдашний австралийский премьер-министр произвел в средствах массовой информации настоящий фурор, когда, представляя на приеме королеву гостям, положил ей на спину руку, будто партнерше по танцу. Пришедшие в ярость британские таблоиды обозвали его за это «Ящеркой страны Оз»
[10].
В 2000 году, когда Ее Величество набралась смелости опять отправиться в Австралию и Новую Зеландию, новый глава кабинета, Джон Говард, совершил точно ту же оплошность, однако фотографии недвусмысленно доказали, что на самом деле он держал руку в нескольких сантиметрах от королевской спины. Чтобы внести окончательную ясность, его администрация выпустила специальное заявление, настойчиво провозгласив: «Мы категорически отрицаем любые физические контакты».
В апреле 2004 года Ее Величество отправилась в Париж на церемонию празднования столетия Антанты
[11]. Однако французский президент Жак Ширак повел себя слишком уж сердечно – сопровождая королеву в прогулке по Парижу, он без конца прикасался к ней, брал под ручку и даже поглаживал по спине. Королева внешне оставалась безучастной к этим нежеланным знакам внимания, но по ее возвращении домой «Дейли Мейл» возмутилась, что «Рука французского лидера трогала ее за плечо, а в какой-то момент даже застыла в указующем жесте почти на уровне талии». Статья была озаглавлена «Руки прочь!» и содержала полушутливую оценку действиям Ширака: «Это могло нанести отношениям даже больший урон, чем Ватерлоо». Что имелось в виду – битва или одноименный железнодорожный вокзал – было непонятно.
Когда в 2009 году президент Обама с женой прибыли в Лондон на саммит G20, энергичная и восторженная по своей природе первая американская леди на вечернем приеме, вопреки протоколу, ласково приобняла королеву, чуть не положив ей на плечо руку. К удивлению многих, Ее Величество тоже обняла ее за талию, хотя и неуверенным, безвольным жестом. Но ведь королева не привыкла демонстрировать на публике свое расположение. Особенно по отношению к американцам.
В июле 2017 года Дэвид Джонстон, генерал-губернатор Канады, был вынужден публично объясняться после того, как на глазах у многих едва коснулся левого локтя королевы во время празднования 150-летия этой страны в Лондоне: «Я, конечно же, знаю протокол, – заявил он в интервью журналистам, – просто я побоялся и решил удостовериться, что Ее Величество не споткнется на ступеньках… Сходить из Канадского дома на Трафальгарскую площадь было не очень удобно, ее покрыли ковром, немного скользким, и я посчитал уместным нарушить протокол, единственно, чтобы никто не упал». Ну что же, возможно (но только возможно), в этой ситуации прикоснуться к Ее Величеству и было приемлемо. Но лишь один раз в 150 лет.
По всей видимости, самую успешную попытку помочь королеве расслабиться и немного подвигаться предпринял в 1996 году Нельсон Мандела. Они сидели в королевской ложе лондонского «Альберт Холла» и слушали концерт под названием «Чествование двух наций», в котором принимали участие как британские, так и африканские исполнители. Когда запел южноафриканский хор «Ледисмит Блэк Ммбаза», Нельсон Мандела встал и начал танцевать. Принц Филипп первым поднялся с места и присоединился к нему, а вслед за ним и Чарльз. Потом, к удивлению очень многих, им составила компанию и Ее Величество, хотя ее танец ограничивался лишь сдержанным царственным покачиванием.
Теплый королевский прием
Королеву, конечно же, можно назвать ветераном в деле приема лидеров других государств, которые, все без исключения, страстно желают повысить свой престиж, сфотографировавшись с самой известной женщиной на планете, когда приезжают в Великобританию.
Ее Величество прекрасно осознает, что во время подобных визитов ей отводится символическая роль. Она участвует в них не для того, чтобы подписывать политические соглашения. Королева как-то сказала, что, приглашая мировых лидеров погостить и предоставляя им в Виндзорском замке или Балморале что-то вроде «номера с завтраком», «мы с принцем Филиппом, главным образом, выступаем в качестве хозяев. Имеется в виду, мы развлекаем их в надежде на то, что они прекрасно проведут у нас время, которое потом будут помнить». Звучит так, будто она надеется на положительные отзывы на сайте TripAdvisor.
Так же скромно Ее Величество относится и к королевским банкетам: «Мы меняем стиль одежды на более официальный и облачаемся в лучшие наряды. Достаем лучшие бокалы, фарфор и золотую посуду. Здесь, – добавляет она, – следует добавить, что это делается специально, и подобным образом мы живем не каждый день». Королева явно не желает, чтобы ее сравнивали с монархами прошлого, такими как Людовик XIV, или с современными французскими президентами, которые живут во дворце и едят из лучшего французского фарфора.
Обычно подобные визиты иностранных лидеров проходят гладко, и Ее Величество сама внимательно следит, чтобы по отношению к ней не совершали оплошностей. Например, когда в 1960-х годах в Великобританию приехали с государственным визитом король и королева Таиланда, она боялась, что войсковой оркестр, которому предстояло играть во время встречи, сделает вполне очевидный, но при этом неделикатный выбор музыкального произведения. Поэтому она послала организаторам торжества записку с такими словами: «Скажите дирижеру ни при каких обстоятельствах не играть фрагментов из мюзикла „Король и я“»
[12].
В 1976 году королева очень хотела, чтобы визит французского президента Валери Жискар д'Эстена увенчался успехом. Британия и Франция работали тогда над созданием сверхзвукового авиалайнера «конкорд», однако Жискар, как многим казалось, был убежден, что соседи теряют интерес к этому дорогостоящему проекту. Королева взяла на себя труд изменить его мнение. Выступая с речью на банкете в Букингемском дворце, она сказала своему пресс-секретарю Мартину Чартерису громогласно аплодировать каждый раз, когда она будет упоминать «конкорд». На следующий день Жискар сказал журналистам, что «громкие, стихийные аплодисменты» убедили его в том, что британцы в полной мере поддерживают этот самолет. Королева свою миссию выполнила.
В то же время порой, чествуя лидеров других государств, Ее Величество демонстрирует не столь гостеприимное чувство юмора…
