«Изысканные блюда, что подали вы родным, Усвоить мне, надеюсь, удастся к выходным».
Более ранние поколения королевских шутников
Вернемся еще на одно поколение назад. Дед нынешней королевы, Георг V, отпустил несколько шуток, дошедших до потомков. В частности, ему приписывают ряд остроумных, метких замечаний, вполне способных пригодиться и внучке. Одно из самых полезных звучало так: «Всегда ходи в туалет, если тебе выпадает такой шанс». Сегодня помощники королевы с особой настойчивостью включают в план мероприятий так называемые «гигиенические перерывы».
Утверждается, что тема получила продолжение, когда Георг V спросил летчика Чарльза Линдберга, первым совершившего трансатлантический перелет: «Как же вы в это время мочились?»
Георг V также выразил мнение, с которым соглашаются и нынешние члены королевской семьи. Он сказал: «Встретив уже сто пятидесятого лорд-мэра
[7], перестаешь их различать».
Георг V очень ревностно относился к британским почтовым маркам с его портретом. Увидев первые из них, напечатанные вскоре после того, как он в 1910 году стал королем, монарх сказал: «Я выгляжу на них как чучело обезьяны».
Вообще-то, он был заядлым филателистом. Как-то раз к нему подошел личный секретарь и сообщил новость: «Я видел сегодня в «Таймс», что какой-то круглый дурак выложил за одну-единственную марку на частных торгах тысячу четыреста фунтов стерлингов».
«Этим круглым дураком был я», – ответил Георг V.
Король также сыграл шутку, буквально вошедшую в историю, с одним судостроителем. В начале 1930-х годов пароходство «Канард» решило заложить новый гигантский круизный лайнер, назвать который первоначально планировалось «Виктория», так как до этого названия всех судов «Канарда» заканчивались на «-ия» («Мавритания», «Аквитания» и т. д.). Глава компании сообщил Георгу V, что хотел бы назвать лайнер в честь «величайшей из всех английских королев».
На что король ответил: «Вот как! Моей жене это понравится». В итоге у «Канарда» не было другого выбора, кроме как назвать лайнер «Королева Мэри».
Независимо от того, действительно ли он не понял собеседника или же только сделал вид, его ответ оказался в высшей степени плодотворным, ведь «Королева Мэри» оставалась одним из самых прославленных и престижных круизных судов с момента спуска на воду в 1936 году и до списания в 1967.
Отношение к искусству у Георга V тоже было весьма типичным для короля. Когда сэр Томас Бичем, известный дирижер, спросил его о любимой опере, Георг V ответил, что ему больше всего нравится «Богема», «самая короткая из всех, что я знаю».
Георг V – по крайней мере так говорят – не терял чувства юмора даже в последние дни жизни. В качестве одной из самых известных можно привести историю о том, как врач сказал лежавшему на смертном одре монарху, что тот вскоре поправится и ему станет настолько лучше, что он даже сможет поехать на английский морской курорт Богнор Реджис. На что Георг V, по свидетельствам очевидцев, ответил провокационной анаграммой: «Баге Богнор»
[8]. Досадно оттого, что на самом деле это не так.
Перенесемся еще на одно поколение назад. Эдуард VII (прадед королевы Елизаветы II) сделал как-то знаменитое замечание, способное продемонстрировать суть непростой «работы» королевских особ, при которой даже смерть родителя второстепенна в сравнении с важностью династии. Незадолго до смерти матери Эдуарда, королевы Виктории, кто-то из персонала спросил его, будет ли она, по его мнению, счастлива на небесах. «Не знаю, – ответил он, – но ей придется идти позади ангелов, и это ей не понравится!»
Король Эдуард VII любил повеселиться (может, даже слишком, особенно, если верить его матери, в Париже с актрисами и проститутками), и шутки в его доме порой были весьма пикантные. Он мог вылить очередному придворному на голову бренди (и тот, конечно же, даже не думал на эту обиду отвечать), а пирожки, которые он как-то подал гостям на Рождество, оказались напичканы горчицей. Мать Эдуарда, королева Виктория, слыла ярой противницей табака, поэтому он повесил на двери туалета табличку «Не работает», чтобы прятаться там с друзьями и курить.
Когда Эдуард VII сам был уже при смерти, в 1910 году, его супруга Александра умудрилась сделать весьма курьезное замечание. Король всю свою жизнь слыл дамским угодником и даже имел «официальных» любовниц. Поэтому, когда он слег от болезни легких, вызванной курением, Александра как-то сказала их общему другу: «Теперь я хотя бы точно знаю, где он».
Погрузившись еще дальше в историю монаршей семьи, мы встретимся с королевой Викторией, прославившейся своим коронным «не весело». По всей видимости, это самая известная цитата, по крайней мере из юморных, когда-либо слетевшая с королевских уст (наряду с изречением Марии-Антуанетты «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные»), обобщающая представление народа об этой надменной и непреклонной венценосной особе в черном платье. Легенда гласит, что Виктория произносила «Нам не весело» каждый раз, когда кто-то пытался в ее присутствии шутить, причем местоимение множественного числа «мы» относилось к ней самой и к ее покойному супругу Альберту. «Не весело» подчеркивало необходимость проявлять строгость в те времена, когда она оплакивала своего почившего принца.
Хотя по сути королева Виктория, скорее всего, ничего подобного никогда не говорила, а если и говорила, то в весьма специфичном контексте. Наиболее убедительное предание сводится к тому, что ее дочь Луиза слишком сблизилась с неким аристократом по имени сэр Артур Бигг, известным своим солдафонским юмором. Как-то вечером, когда этот самый Бигг стал рассказывать за ужином неприличные истории, ставившие всех сидевших за столом в неловкое положение, Виктория заткнула ему рот своим оскорбительным «Нам не весело», при этом «нам» подразумевало всех в комнате, кроме него самого.
Правда это или нет, но фраза стала столь же крылатой, как и изречение Марии-Антуанетты (которого она, может быть, тоже никогда не произносила), и существует даже рассказ (опять же, не исключено, апокрифический) о том, как Виктория сама над этим подшучивала. Во время посещения небольшого городка на севере Англии мэр якобы сказал ей, что желает назвать в ее честь улицу. Это был небольшой переулок, который планировалось именовать Викторианскими Конюшнями. В ответ королева сказала: «Мы, конечно, счастливы быть улицей, но вот конюшнями себя не считаем».
(Согласен, это звучит слишком лаконично и умно, чтобы быть правдой.)
С другой стороны, те, кто знал Викторию, говорили, что она и в самом деле любила посмеяться. Английский политик Томас Криви, описывая молодую Викторию, называл ее в своих мемуарах «самое простое, непосредственное юное создание, что вам когда-либо доводилось видеть, причем она страстно стремилась к тому, чтобы производить такое впечатление. Она искренне хохотала, широко открывая рот и демонстрируя не самые красивые десны». (Не спорю, половина этого комплимента – лесть.)
