— Он представил свою невесту.
— О, неужели?
— Да, и оказалось, мы знакомы, — язвительно прошипела Кармен.
— Хм-м… — протянула Лола, изображая дурочку. Обе замолчали, но очень быстро Лола пришла к выводу, что лгать дальше бессмысленно. — Кармен, я…
— Ты хочешь сказать, вы, — сурово поправила Кармен.
— Нереа ничего не знает.
— Это я поняла.
— Мы с Валерией сомневались, стоит ли тебе говорить. Мы же не знали, чем дело закончится. Вдруг они разбежались бы, прежде чем их знакомство переросло во что-то серьезное. И зачем было тебя травмировать раньше времени?
— Я не сержусь. — Кармен улыбнулась и снова наполнила рюмки джином.
— Значит, нет? А так и не скажешь. Ты пытаешься угробить мой желудок, заставляя пить джин натощак. Да простит меня бог, это не в первый раз, но скажу тебе, подруга, когда становишься старше…
Кармен расхохоталась:
— Я хочу выпить.
— Есть повод?
— Я наконец-то смогу устроить шефу веселую жизнь, и ты мне поможешь. А кроме того, я провела ночь с Борхой.
Лола воззрилась на нее и, расхохотавшись, подняла рюмку. Они с Кармен чокнулись. Выпив джин до дна, подруги изобразили жест «дай пять», хлопнув друг дружку по ладоням.
Приключение обещало быть занимательным.
17. Что говорит женщина, спрятанная в сундуке
«В тот момент меня совершенно не интересовали клятвы любить вечно. Он, его имя, бездонные глаза и это пошлое подмигивание больше ничего не значили. Все казавшееся важным стало ничтожным. Я посмотрела на Давида в надежде, что хотя бы он проявит сочувствие, но, как и Гектор, он сохранял невозмутимый вид. О чем тут еще говорить? Оставалось лишь гордо промолчать и вернуться домой. Бороться дальше не имело смысла. Это была не моя война».
Я фыркнула. Хуже не придумаешь. Мне захотелось устроить самосожжение. Груда черновых набросков романа увеличивалась, а вместе с ней росла и моя тоска.
Адриан слушал музыку с айпада и просматривал фотографии на ноуте, лежа на кровати всего в шести шагах от меня, и в то же время находился где-то очень далеко. Мне было нелегко признать, что в последнее время Адриан все больше замыкался в себе. Сначала я смотрела на это сквозь пальцы, наивно решив, что сложный период скоро пройдет. Потом я осознала, что отчуждение между нами стало почти непреодолимым, но продолжала искать оправдание в том, что он слишком много работал. Теперь же я была убеждена, что «образцовым» отношениям, которые связывали нас с незапамятных времен, приходит конец. Но в последнее время мы хотя бы снова начали нормально разговаривать. «Нормально» — не совсем точное слово, но мы разговаривали.
Я бросила взгляд в зеркало: пучок на макушке, очки, сползавшие с носа, старая растянутая футболка Адриана. Пожалуй, неудивительно, что муж больше не испытывал ко мне влечения. Неужели я сама разрушила наш брак своей неряшливостью?
Как ни в чем не бывало зазвонил телефон. Адриан не шелохнулся. Он включал музыку громко — настолько громко, что даже слон, вдруг появившийся в гостиной, не отвлек бы его от прослушивания дисков и созерцания снимков.
Взглянув на определившийся номер абонента, я улыбнулась:
— Приют тоски и обманутых надежд, говорите…
— Это Виагра.
Лола. Я представила, как на губах, накрашенных ярко-красной помадой, расцветает лучезарная улыбка.
— Ого, ты возродилась из пепла, как птица Феникс.
— Боже мой, тебя послушать, так я летела вниз головой в бездонную пропасть.
Я не ответила, решив подождать, пока Лола не прекратит иронизировать над несчастьем, которое принес ей роман с Серхио. Когда же я собралась наконец что-то сказать, пояснить свои слова, она вдруг добавила:
— Я падала и падала, но два пакета с пончиками и два литра колы, которые я уговорила позавчера, смягчили падение. И знаешь, во время сахарно-кофеиновой оргии мне открылась истина.
— Что, ты говоришь, ты добавила в колу, Лола?
— Нет-нет, послушай. Сахар вразумил меня и помог понять бесспорную истину.
— И в чем она заключается? Если, конечно, мне позволено об этом спросить.
— Все дело в том, что вчера я попыталась втиснуться в джинсы. С трудом застегнув молнию, я обнаружила, что над поясом штанов, где раньше имелись две сексуальные округлости, теперь под кожей появились две толстенькие жирные колбаски.
Я от души расхохоталась.
— Это и есть твое открытие? — спросила я.
— Пончики тебя не спасут.
— Приму к сведению.
— И пицца тоже.
Я покатывалась со смеху, пока она снова меня не прервала:
— Ты не думай, после первого открытия не заставило себя долго ждать и второе.
— Боже, какое насыщенное воскресенье, Лолита!
— А я о чем тебе говорю!
— Поделись вновь обретенной мудростью.
— От сахара поправляются, а Серхио такой жертвы не заслуживает.
Я опешила.
— Рада, что ты так решила, дорогая, — с сочувствием произнесла я, постаравшись, чтобы в моем тоне случайно не просквозило неизбежное «мы же тебе говорили».
— И…
— Еще не все?
— Далеко не все. Я выяснила, что после бурной ночи у Кармен напрочь сносит крышу.
У меня округлились глаза.
— Что? — взвизгнула я, и на моем лице тут же появилась широкая улыбка.
— Вчера был день рождения ее шефа.
— Знаю, я сама уговорила ее пойти на прием.
— Блестящая идея, Валерия, — ворчливо проскрипела Лола.
— А что такого? Ей было необходимо развеяться.
— А то, что Даниель воспользовался случаем, чтобы представить коллегам свою новую девушку. А его девушка… погоди-ка… Неужели это Нереа Холодная? Нам приходилось встречаться.
— Теперь понятно, — уныло вздохнула я.
— Успокойся, Нереа не видела Кармен. Наша подруга удрала из зала со всех ног, а бедняга Борха помчался за ней, решив, что ей стало плохо, поскольку она влюблена в своего противного шефа.
— Что-о-о? — вырвалось у меня.
— Вкратце итог таков: Борха объяснился Кармен в любви, и они вместе провели ночь.
— Ох!!! — меня переполняли эмоции.
— И всю ночь целовались, — уточнила Лола ехидно. — Подчеркиваю: я сказала «целовались», а не трахались.
— Целовались? Ой, Кармен, должно быть, вообразила себя подростком.
— Нет, что ты. Она возбудилась сильнее, чем индийская мартышка, но он начал болтать какую-то ерунду вроде «Я слишком долго ждал, чтобы поиметь тебя в первую же ночь».
