— Нет, мне следовало вернуться домой.
— Я не хочу знать, где ты была. — Он принялся рассматривать свои руки.
— Ничего особенного со мной не произошло, — сообщила я, солгав на голубом глазу.
— Хорошо, — кивнул он.
— Мне жаль, что я заставила тебя нервничать из-за моего знакомства с Виктором.
— Мне не стоило нервничать. Я сам себя завел. Стал ревновать. Парень очень хорош собой. — Он улыбнулся, нервно вертя часы.
— Я должна была это предвидеть и пойти на выставку с подругами.
— Нет, я ведь сам посоветовал тебе найти компанию. Мне не стоило так поступать, ты должна была находиться рука об руку со мной, а я тебя оттолкнул. Я не имею права выбирать тебе друзей. Если тебе нравится этот парень, ладно, я… Но у меня ощущение, что он хочет…
— Меня никто не заставляет принимать те или иные решения. Я могу ошибаться, но делаю это самостоятельно. Никто не виноват. Но я хочу оставаться с тобой.
Он посмотрел на меня, нахмурив брови, но не потому, что ему не понравились мои слова. Это было обычное выражение его лица.
— Алекс тоже очень красивая, — пробормотала я.
— Наверное, но я никогда не рассматривал ее с этой точки зрения. — Адриан лгал очень неумело.
Я почувствовала себя скверно. Мне захотелось очутиться где угодно, хоть на краю света, только не в нашей спальне. Откровенно говоря, я предпочла бы проснуться в постели с Виктором, и плевать на последствия.
— А мне кажется, у нее вполне определенные намерения, в отличие от тебя, — сказала я наконец.
— Это ее проблемы. — Он посмотрел на меня: — Виктор ухаживает за тобой? — Он еле заметно усмехнулся — уголки рта чуть дрогнули. Я любила до безумия эту его усмешку.
— По-своему, но он хороший парень.
— Ты была с ним?
— Ты же сказал, что не хочешь этого знать.
— А теперь хочу.
— Да, я была с ним, — подтвердила я.
— Он вел себя пристойно?
«Как обычно», — подумала я. Мне не хватало его.
— Конечно, — твердо сказала я.
— Он целовал тебя?
— Нет. Нет. — Я проглотила комок в горле. — Нет, он… Виктор всего лишь пригласил меня выпить пива и предложил переночевать у него.
— И он к тебе не приставал?
— Нет. — Я покачала головой. — Виктора иногда подводит язык, но слово свое он держит.
— Я рад. Во всяком случае, мне не придется вызывать его на дуэль.
Я искоса посмотрела на Адриана и рассмеялась без всякого веселья.
— Как же хорошо я тебя знаю.
Адриан потянулся ко мне и поцеловал в губы. Он положил руку мне на затылок, погрузив пальцы в волосы, и притянул меня к себе. Внезапно я вспомнила Виктора и удивилась, насколько разные ощущения может вызвать одно и то же действие. Я чувствовала себя странно. От Виктора исходил совсем другой аромат. Виктор пах туалетной водой, своим домом и постелью, мылом и кондиционером для белья. Адриан пах почти так же, как я.
Адриан прислонился лбом к моему и, посмеиваясь, прошептал, что если бы он так не устал, то показал бы мне… Я закрыла глаза. Я тоже хотела бы, чтобы он устал меньше. Он чертовски уставал в течение нескольких месяцев. Интересно только отчего. Уставал настолько, что не мог заниматься со мной любовью.
Я приняла душ, немного взбодрилась и, желая дать поспать Адриану, оделась и отправилась докладывать о событиях минувшей ночи единственному человеку, способному меня понять. Мне было необходимо излить душу и попытаться понять, что именно едва не произошло прошлой ночью.
Лола с невообразимым пучком на голове и потеками туши под глазами открыла дверь. Она проскрипела что-то вместо приветствия и, оставив дверь открытой, вернулась в комнату и ничком рухнула на кровать. Казалось, Лолу совсем не обрадовало, что я разбудила ее. Но отвечать на призывы о помощи — святая обязанность лучших подруг.
— Лола, ты в состоянии выслушать меня или я должна отыскать реанимационный набор?
— Ищи реанимационный набор и медбрата по объявлению.
— Зачем тебе новые мужчины? У тебя хватает проблем с теми, что уже есть.
— Тихо, тихо. Я перехожу в клуб динамщиц. Вчера мне пришлось поставить Карлоса на место. Он порывался подняться ко мне в квартиру, не желая принимать отказ. Он вообразил, идиот, что я играю, и зажал меня в подъезде. — Лола ухитрялась говорить и жестикулировать, лежа лицом вниз. Мне никогда не удавалось повторить этот трюк.
— И что ты ему сказала, дословно?
— Не сваришь мне кофе? — Она повернулась на бок.
— Мы у тебя дома!
— Подумаешь… — Лола посмотрела на меня с ангельской улыбкой и, погладив по рукаву и потрепав мой локон, добавила: — Ты такая красивая…
Фыркнув, я отправилась на кухню и начала возиться с кофеваркой. Лола пришла следом за мной, уселась на табуретку и принялась грызть корнишон размером с холодильник.
— Маринованные огурцы с кофе? Ну ты и поросенок. Не понимаю, почему меня все еще удивляют твои гастрономические привычки.
— Не надо подвергать критике основной продукт из моего рациона, лучше выслушай меня.
— Да, не тяни. Так что ты сказала Карлосу?
Лола схватила банку с огурцами и глотнула маринада, в котором они плавали. Меня чудом не вывернуло наизнанку от этого зрелища. Потом она рыгнула, вытерла рот тыльной стороной ладони и начала:
— Прежде всего я отвесила ему оплеуху. У него на щеке отпечатались все пять пальцев, но он все еще думал, что это игра, и завелся даже больше, свинья такая. Он хотел, чтобы я сняла трусы и мы занялись любовью прямо на лестнице. Вероятно, Виктор с ним поделился опытом. Не важно. И потому я сказала без обиняков: «Карлос, ты идиот, я в жизни больше с тобой не лягу. У тебя маленький и скрюченный отросток. Оставь меня в покое, черт возьми, и убирайся».
— Поверить не могу! — Я расхохоталась.
— Спроси у Виктора. Не сомневаюсь, Карлос ему позвонил, чтобы сообщить, что я стерва, а он настоящий мачо и член у него совсем не маленький и не скрюченный. Но можешь от меня передать Виктору, что я говорю чистую правду, эта штука у Карлоса похожа на… сырную палочку.
Я закатила глаза. Ну кто бы мог подумать?!
— Виктора лучше не привлекать, — заключила я.
— Почему? — Внезапно до нее дошло, она мгновенно ухватила суть и подпрыгнула: — Боже мой, боже мой! Я ведь предупреждала, чтобы ты не повторяла моих ошибок и не делала глупостей!
— Я их и не делала.
— Что с этой чертовой кофеваркой, почему она не фурычит! — закричала Лола в исступлении, с силой пнув кухонный шкаф.
— Лола, ты обкурилась? — я вскинула брови. Конечно, Лола не была образцом добродетели, но чтобы так…
