— Знаю. Я благородный человек. Не буду настаивать.
— Да, конечно… Лола мне рассказывала, каким романтичным ты порой бываешь. — Я поборола искушение сделать признание.
— Я предпочел бы оставаться в неведении о том, что она тебе нарассказывала.
— Может…
— Убежден, все это инсинуации.
— Сомневаюсь.
Айна вышла из ванной на удивление быстро. Она была в коротком зеленом платье без бретелек. Виктор покосился на нее и тяжело вздохнул.
— Подожди минутку, — попросил он меня, поворачиваясь лицом к коридору: — Айна, дорогуша, у тебя нет более откровенного наряда?
— Есть, дружок, я могу пойти в стрингах.
— Дай посмотреть на тебя. Сделай милость, опусти немного юбку!
— Если я опущу юбку, у меня выскочат сиськи. Не уверена, что так будет лучше. — Девушка была пленительно непосредственной.
— Айна, во имя господа! Ты идешь голой! Надень брюки или… Я не знаю что!
— Не сомневаюсь, что по выходным ты путаешься с телками, на которых одежды еще меньше! — Выдав эту тираду, она в замешательстве посмотрела на меня и добавила: — Ой, прости. Я хотела сказать, что он раньше путался, а теперь ни-ни. Еще бы, когда ты рядом…
— Замолчи, Христа ради! — взмолился Виктор, не знавший, куда спрятать глаза от смущения.
Он махнул рукой, призывая сестру уйти и оставить его в покое. Но она сочла необходимым уточнить:
— Послушай, Виктор, если я вернусь не одна, ты переночуешь на диване?
— Если ты вернешься не одна, я тебя разделаю, как бог черепаху, — ответил он, не задумываясь, и скрестил ноги в лодыжках.
— Предпочитаешь, чтобы я занималась этим в подъездах?
Я поперхнулась пивом. Повернув голову, Виктор взглядом попросил меня воздержаться от комментариев.
— Я предпочитаю, чтобы ты наконец заткнулась, Айна.
— Ладно, я на всякий случай взяла у тебя из тумбочки несколько презервативов. Думаю, ты за год не истратишь весь стратегический запас, так что…
— Я тебя убью, — вскочив, он шагнул к ней, но она поспешила исчезнуть, прихватив ключи.
— Оставь ее. — Поймав его руку, я потянула его к себе.
— Но ей всего двадцать один год!
— Всего? Она уже большая девочка. — Я непроизвольно прислонилась к его груди.
— Только не для этого. — Он прижал меня к себе и поцеловал в шею.
Скверно. Очень скверно мы сегодня начинали.
— Правда, что у тебя хранится стратегический запас в ящике? — спросила я, запрокинув голову, чтобы увидеть его лицо.
— Ха! — Он опустился на диван и посадил меня на себя верхом.
Мы посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись.
— Слишком близко, — прошептала я.
— Тебе так не нравится? — он погладил мои плечи.
— Нравится, но…
Я переместилась вбок и улеглась на диван, положив ноги ему на колени. Он расстегнул пряжки на босоножках на высоком каблуке и снял их с меня, оставив босой. Я с наслаждением пошевелила пальцами.
— Эй, хитрюга, может, ляжем на кровать, там я тоже смогу растянуться?
— Ты ко всем девушкам подкатываешь с таким предложением?
— Да, а потом привязываю их к кровати презервативами.
Мы расхохотались. Виктор, встав, направился в спальню. Я пошлепала за ним босиком.
Когда я вошла в спальню, Виктор снял свитер с треугольным вырезом и бросил его на черное кожаное кресло, где валялся женский лифчик. Одернув белую футболку, остававшуюся на нем, он подобрал бюстгальтер.
— Ты видишь, сопливая малявка ходит по улице без этого аксессуара!
— Ну пусть ее арестуют! — Я театрально рухнула на кровать.
— Ладно. — Он прищурился: — Чему обязан твоему визиту? — Он с негодованием швырнул лифчик сестры на сей раз на спинку кресла.
— Представляешь, я начала писать новый роман.
— Правда? Совсем новый? И о чем он?
— Пока не могу сказать. Замечу только, что он не имеет ничего общего с предыдущим. Но я столкнулась с необходимостью узнать побольше о мужчинах.
— Ты замужем шесть лет. И тебе нужен я, чтобы узнать больше о мужчинах?
— Мне нужен материал, поскольку холостые мужчины ведут специфический образ жизни. Я Кэрри Брэдшоу
[11]. — Ничего глупее я не могла придумать.
— Кто?
Я развеселилась.
— Вот, например, о чем вы разговариваете в мужской компании?
— О сексе. Ни о чем другом мы не разговариваем. — Он прилег рядом со мной.
— Да не может быть. Я ожидала, ты скажешь, о женщинах, машинах, музыке…
— Ни в коем случае. Секс и только секс. — Он усмехнулся.
— И что вы обсуждаете? Травите байки, рассказываете о любимых позах?
— О позах? Нет, такие темы скорее по вашей части. Я понятия не имею, в каких позах предпочитают заниматься любовью мои приятели, да меня это и не интересует. — Он скорчил рожицу.
— Но тут нет ничего такого.
— Отдает натурализмом. Послушай, а ты разве знаешь о предпочтениях своих подруг?
— Конечно. Лоле нравится сверху, Кармен — в положении сидя, а Нереа любит миссионерскую позу, причем при погашенном свете.
Он посмотрел на меня с кривоватой ухмылкой:
— А как тебе? — Обхватив мою талию, он шутливо встряхнул меня.
— А тебе? — ответила вопросом я.
— Мужчины не говорят об этом.
— С другими мужчинами. Но у меня нет пениса.
— Я успел заметить. — Виктор придвинулся ко мне, склонив голову.
— Признавайся! — Я игриво отстранилась.
— А ты потом расскажешь, как тебе нравится?
Я кивнула.
— Стоя. — Он широко улыбнулся.
— Это невозможно! — фыркнула я.
— Еще как возможно.
— Ну, ты и фантазер! — Я залилась смехом.
— Иди сюда. — Он вскочил с кровати.
— Куда идти? Зачем? — Я посмотрела на него как на помешанного.
— Давай, встань на ноги.
— Ой, нет. Не сходи с ума.
— И не думал. Вставай.
Виктор потянул меня за руки, стащив с кровати, и поставил на пол перед собой, как деревянную куклу. Он приблизился на шаг и вдруг рывком поднял меня вверх. Ногами я рефлекторно обхватила его за пояс, чтобы не упасть. Он развернулся, с силой прижал меня спиной к стене, поддерживая ладонями за бедра, и потянулся губами к моему рту.
