— Что с тобой, Валерия? — спросил он, и глаза его теперь напоминали чайные блюдца.
— Я хочу, чтобы ты сказал мне правду! Мало ты меня обманывал? А теперь ты еще хочешь навязать мне чувство вины? Я не больная психопатка, Адриан!
Потрясенный, он уставился на меня. Он явно не ожидал такого взрыва.
— Если ты не психопатка, то очень хорошо притворяешься.
— Считаешь себя самым умным, да? — После того как я выговорила фразу, вложив в нее весь отпущенный мне природой сарказм, тональность разговора резко изменилась.
— Итак, что ты хочешь узнать? — Адриан отреагировал неожиданным для меня образом.
— Я хочу, чтобы ты сказал, чем на самом деле занимался в выходные. Мне это известно, но важно понять, до какого уровня цинизма ты способен дойти.
— В минувшие выходные я работал, чтобы обеспечить ту офигительно безмятежную жизнь, которую ты ведешь. Устроит?
— Значит, я никчемная женщина! Бедняга, как же ты настрадался. И совершенно естественно, что ты спутался с первой же шалавой, которая раздвинула ноги в твоей постели. Ты прекрасный человек, Адриан! Спасибо господу, что ты оказался на моем пути. Что сталось бы со мной без тебя?
— Последний раз прошу тебя, Валерия…
— Я слышала, как ты трахался с другой женщиной. — От крика у меня даже заболело горло. — Так будь мужчиной хоть раз в жизни и признай это!
Я бросила на него быстрый взгляд и за долю секунды все поняла. Я осознала сразу, что пройдут месяцы, прежде чем утихнет боль от того, что он собирался сказать. Он не обманул моих ожиданий. Сглотнув, он с достоинством выпрямился.
— Алекс вошла в мой номер, разделась и легла на кровать. Алекс — не ты. Как ни парадоксально, но для нее я мужчина, и именно мужчиной я себя чувствую рядом с ней. О том, что произошло дальше, я лучше умолчу, поскольку ты инфантильна и не готова к столкновению с реальностью.
Иногда я соображаю очень быстро. Прошло не больше трех-четырех секунд, но их вполне хватило на то, чтобы мысленно собрать воедино все обещания, которые мы с Адрианом давали друг другу в течение последних десяти лет. Первое он произнес в день нашего знакомства.
— Мы еще увидимся, — сказала я.
— Обещаю, что непременно увидимся, — улыбнулся он.
Мужчина, исполнявший до последней буквы все, что обещал, чудовищно предавал меня теперь. Я напомнила себе, что обманывал он меня давно. Он перестал быть мне мужем много месяцев назад. Этот человек напоминал его прежнего, но по сути больше не имел с ним ничего общего. Осталась лишь оболочка, лишенная содержания. И вполне возможно, что и я для него тоже превратилась в пустой сосуд.
Прежде у Адриана была чудесная улыбка, которую теперь я вспоминала с трудом. Он обладал острым умом, но избегал возвышенных речей. Адриан был ярким и полным энергии, и до некоторых пор я не сомневалась, что сделала самый правильный выбор в своей жизни. Однако полгода назад все изменилось. Он никогда не проявлял особой нежности, но я в этом и не нуждалась. Мне хватало того, как он смотрел на меня. Что же произошло? И как я ухитрилась все испортить?
Клянусь, если бы я дала себе время подумать, то ни за что бы так не поступила. Но порыв был столь сильным, что я не успела остановиться. Плохо соображая, что делаю, я закатила ему звонкую пощечину — его голова дернулась от удара. Я впервые била его по лицу. Моя рука горела огнем и пульсировала, и я с опаской посмотрела на нее.
Я полагала, что он не скажет ни слова, соберет вещи и уйдет, так и не открыв рот. Но ясно, что так поступил бы прежний Адриан, а не этот незнакомец, которого я только что ударила. Этот же, едва опомнившись, закричал:
— Что ты вытворяешь!
И тут я ляпнула, выбрав из широкого ассортимента возможных ответов самый болезненный:
— Эта пощечина для нее. А свою ты получил от нас с Виктором в пятницу. А где пятница, там суббота, воскресенье и понедельник. За одни выходные он с лихвой возместил мне в постели все, чего ты лишал меня целый год.
Он зажмурился, как будто я с размаху ударила его под дых. «Катись к чертовой матери», — подумала я. Адриан сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
— Что ты сделала, Валерия? — Я не ответила, и он растерянно переспросил, не осмеливаясь поверить: — Ты переспала с ним?
— Да. Он видит во мне женщину. Я уже успела забыть, каково это — чувствовать себя желанной.
Адриан снова уселся на диван и взъерошил волосы. Я не узнавала его даже в таких естественных жестах. Моего Адриана действительно больше не было.
— Самое паршивое, что я не понимаю, как мог не предвидеть подобного. Ведь ничто иное тебя не интересует. Только бы пошире раздвинуть ноги в постели с кем угодно.
— Адриан, мы с тобой больше не любим друг друга. — Комок в горле душил меня, я судорожно сглотнула.
— Неправда. Я люблю тебя. Я… — он фыркнул, — …поверить не могу, Валерия. Не могу. Я был под действием наркотика и не осознавал ничего, а ты…
— Тебе не следовало увольнять ее. Она не виновата. Ты переспал с ней, потому что хотел этого.
— Как и ты, не так ли?
— Мы с тобой спали в одной кровати. Похоже, только это нас и объединяло последнее время. Возможно, что-то во мне тебя не устраивает. Может, я тебя не привлекаю или не делаю тебя счастливым. Или я не та, кого ты полюбил, я разочаровала тебя, и нам вообще не стоило жениться. Но нет сомнений: мы не заслуживаем такой судьбы. Наш брак развалился. Я хочу развестись.
— Что ты несешь? — Он взорвался столь яростно, что я в испуге попятилась.
— Ты так отдалился от меня, что в результате я почувствовала себя свободной женщиной, а не твоей женой.
Он обхватил голову обеими руками:
— Господи, ты же знакома с ним без году неделю! — Адриан коротко рассмеялся. — Тебе будет очень больно, когда он бросит тебя ради другой юбки. — Он вдруг вскинул голову. В его глазах блестели слезы. — Ты влюбилась в него? В этом дело? — Саркастическая усмешка искривила его губы.
— Нет. Но и тебя я тоже больше не люблю.
— Валерия, это было минутное помутнение рассудка! — заорал он.
— Мне не интересно, давно ли ты спишь с ней. — Я закрыла глаза. — Возможно, Альмерия — это прощальная гастроль. Я не знаю. Но я знаю точно, что происходит между нами и что мы все разрушили, не осталось почти ничего.
— Стало быть, тупик?
— Нет, конечно, нет. Но именно теперь мы должны сделать все возможное, чтобы спасти то немногое, что осталось. Я не хочу, чтобы мы возненавидели друг друга, но я хочу, чтобы ты ушел.
— Ты серьезно это говоришь? — Адриан встал с дивана, и я отступила еще на шаг.
— Да. Забери свои вещи, когда тебе будет удобно.
Несколько секунд Адриан не отвечал. Он тяжело дышал, и меня вдруг охватил страх. Я испугалась, что Адриан, стоявший передо мной, этот человек, которого я совсем не знала, может пустить в ход кулаки, чтобы положить конец дискуссии. Но нет. Он только разомкнул губы, засопел и предложил мне убраться из студии.
